Фердинанд Карл, младший брат эрцгерцога, исчез из поля зрения общественности. Тихий, мягкий человек, увлекающийся литературой, искусством и наукой, — он также не принял брак Франца Фердинанда и осуждал его, пока не столкнулся с собственными романтическими приключениями. Вскоре после того как сыграли свадьбу в Рейштадте, Фердинанд Карл влюбился в Берту Чубер, дочь венского профессора. Она была умна, элегантна и красива, но признание Фердинанда Карла, что он хочет жениться на ней, ошеломило его старшего брата. София была не равной по положению, но по крайне мере она была аристократкой. Не лучше обстояли дела и с императором: Франц Иосиф, уже разрешивший в итоге союз между Францем Фердинандом и Софией, не собирался разрешать еще и морганатический союз младшего эрцгерцога, который вдобавок не мог выдвинуть никаких аргументов в свою пользу.
Несмотря на возражения Франца Фердинанда, считавшего, что такой брак «ниже достоинства» Императорского Дома, Фердинанд Карл хотел, чтобы его брат благословил его выбор. Между братьями случались сцены «яростного выяснения отношений», а позиция Франца Фердинанда не менялась. Растущую проблему нужно было решать любой ценой: в 1904 г. Фердинанд Карл, страдая от туберкулеза, покинул ряды императорской армии и уехал с Бертой в Тироль, где они начали вести частную жизнь. Об этой паре стали ходить слухи, но сам Фердинанд Карл твердо отрицал, что он тайно женился на этой леди, гораздо менее твердо он отвергал тот факт, что она его любовница. Правда окончательно открылась в 1911 г., когда Франц Карл наконец признался, что женился на Берте, но врал императору и своим братьям, чтобы сохранить их союз в тайне. «Своими действиями Фердинанд нарушил обещание, данное мне семь лет назад, о том, что он не женится на Берте Чубер без моего разрешения, — писал император Францу Фердинанду, добавляя: — Я призываю вас рассматривать эту информацию как строго конфиденциальную, касающуюся только нас двоих». Франц Фердинанд был в полном шоке не столько от факта совершившегося брака, сколько от того, что его брат пошел на преднамеренный обман. По его мнению, заведомая ложь императору — грех, приближающийся к ереси. Он был не единственным, кто чувствовал, что его предали. Последовал и ответ императора: эрцгерцог лишался своих земель и титула и изгонялся навсегда из Австрии. Карл Фердинанд должен был провести теперь остаток своей жизни как «Фердинанд Бург», тихо живя в Тироле со своей дорогой женой.
Романтические проступки в Доме Габсбургов стали обычным явлением. В 1902 г. эрцгерцог Леопольд Фердинанд, совершавший ранее кругосветный круиз с Францем Фердинандом, пока не был высажен в Австралии, отказался от своего титула, взял имя «Леопольд Вольфинг» и сбежал в Швейцарию, чтобы жениться на дочери почтмейстера, испытывающей странное влечение к публичному обнажению. В то же самое время его сестра принцесса Луиза Тосканская ушла от своего мужа кронпринца Саксонии и вместе со своими детьми и преподавателем французского языка сбежала в Швейцарию. После развода с мужем она ошеломила континент тем, что в следующем году вышла замуж за итальянского музыканта.
Эрцгерцог Франц Фердинанд с семьей
В свете таких скандалов брак Франца Фердинанда и Софии выглядел более пристойным. Развратные любовницы, незаконнорожденные дети, смерти от сифилиса и королевские разводы сделали неравный союз между эрцгерцогом и чешской графиней почти образцом ответственности и респектабельности. При всех разговорах о Софии как коварной авантюристке она никогда не попирала архаических традиций Императорского двора. Первоначальный скептицизм по поводу их брака начал угасать. Время не могло излечить умышленно нанесенные раны, но шли годы, и казалось, что они принесут долгожданное признание империи самой необычной и преданной королевской чете.
Глава VII
СМЯГЧИТЬ ОТНОШЕНИЯ
После того как Отто умер, а Фердинанд Карл нанес оскорбление, Франц Иосиф оказался вынужден смотреть на брак Франца Фердинанда и Софии более благосклонно. Нельзя сказать, чтобы он полностью принял этот союз. Император, утверждал его адъютант граф Паар, «не мог простить» этот брак и «постоянно винил себя, что вынужден был его позволить под давлением горьких обстоятельств». Но проходящие годы все больше утомляли Франца Иосифа, и он уже не мог или не хотел бороться со свершимся фактом. Вопреки ожиданиям, София ни разу не устроила никаких сцен, не требовала уступок и не пыталась воздействовать на мужа в попытке захватить власть. Ее выдержка, успокаивающее влияние, которое она оказывала на характер эрцгерцога, и их очевидная преданность друг другу смягчили отношение императора.
Появления Франца Фердинанда и Софии при дворе все еще были редкостью и оставляли у них противоречивые впечатления между императорской благосклонностью и унижением. Когда София появилась на императорском балу в 1909 г., то обнаружила, что Монтенуово в очередной раз не озаботился ее сопровождением. На этот раз она не убежала из зала, сгорая от стыда, а прошла с огромным достоинством и высоко поднятой головой. Один молодой эрцгерцог, сжалившись над ней и, видимо, не подумав о последствиях, подбежал к ней и подал руку. На следующий день Монтенуово оказался завален жалобами. Это были не только протесты раздраженного Франца Фердинанда, но и жалобы от нескольких эрцгерцогинь, которые считали, что София не должна была идти под руку с эрцгерцогом и это было нарушением императорского этикета.
Шесть месяцев спустя принцесса выполнила первое официальное поручение. В Триесте София окрестила новый дредноут «Радецкий». Франц Фердинанд был в восторге: ему казалась, что враждебность, окружающая его супругу, начала развеиваться. Действительность оказалась не столь снисходительной. В августе 1909 г. отмечалось сто лет со дня изгнания Наполеона из Тироля: император и Франц Фердинанд присутствовали на устраиваемых торжествах. Но приглашение Тирольского провинциального комитета с присутствием и Софии повергло Императорский двор в состояние, близкое к панике. Император настаивал на том, что приглашение Софии было просто знаком вежливости и что она «не должна присутствовать на официальной церемонии», так ее посещение будет «трудно сочетаемым с регламентом торжественной церемонии». Это было допустимо в теории, но означало оскорбление в реальности. Принцесса, заверил император своего племянника, «принадлежит нашему семейному кругу, и я буду рад видеть ее на наших закрытых семейных торжествах». Умышленно или нет, но его сообщение было предельно ясным: София может рассматриваться его приемлемой спутницей за закрытыми дверями, но не должна сопровождать его на официальных церемониях на публике, подчеркивая свое неравное положение перед императорским двором.
Сложность этого подхода особенно обострялась, когда он касался вопроса взаимоотношений с монархами других стран. Государи и принцы, посещавшие Вену, могли засвидетельствовать свое почтение Францу Фердинанду и Софии, только оказавшись с ними наедине. София имела право принимать участие в любых мероприятиях в свою честь, но ответные визиты ей были запрещены. В январе 1902 г., когда Франц Фердинанд отправился в Петербург, чтобы поблагодарить царя Николая II, пожаловавшего ему звание генерала Императорской русской кавалерии, Софии не было позволено сопровождать его в этой поездке. Ее странное отсутствие озадачило и смутило многих. В 1904 г., когда состоялся государственный визит будущего короля Георга V и его жены Марии в Вену, София не была внесена в список лиц, допущенных к официальному приему. Но британская королевская чета, скорее всего по настоянию Георга, нанесла частный визит Францу Фердинанду и Софии в Бельведере. Его супруга Мария была не в восторге от самой идеи этого визита. Хотя Мария сама появилась в результате морганатического брака, она никогда не могла забыть своего прошлого и всех последствий неравного брака ее родителей. Позднее все повторилось, когда ее собственный сын король Эдуард VIII отрекся от престола, чтобы жениться на американской разведенной Уоллис Симпсон. Но сам визит прошел успешно, послужив примером для подобных посещений многими другими королевскими особами. Отказ от встречи с Софией мог означать осложнение отношений с будущим наследником престола. Такие частные встречи представляли собой что-то вроде непростого компромисса: избежать гнева Франца Иосифа и признать Софию как жену Франца Фердинанда. Тем не менее, если верить кайзеру Вильгельму II и любящему посплетничать Генри Уикхэму Стиду, отец Георга, король Эдуард VII, в частном порядке признавался, что рано или поздно все равно придется столкнуться с тем фактом, что София станет императрицей, когда Франц Фердинанд взойдет на престол.
