Экснер: Значит, вы ничего не знаете о личном участии обоих подсудимых в этом запрещении, вы говорите об ОКВ?
Паулюс: Я знаю, что верховное командование вооруженных сил было представлено именно этими лицами.
Экснер: Скажите, почему же, когда вы увидели, что положение под Сталинградом столь безнадежно и ужасно, как вы уже сегодня говорили об этом, почему вы не действовали вопреки приказу фюрера и не попытались осуществить прорыв?
Паулюс: Потому, что тогда мне дело было представлено таким образом, что судьба германского народа зависела от того, продержимся ли мы или нет.
Экснер: Знаете ли вы, что вы пользовались особым доверием Гитлера?
Паулюс: Нет. Это мне не было известно.
…Экснер: …Скажите, были ли вы преподавателем военной академии в Москве?
Паулюс: Нет, не был.
Экснер: Скажите, занимали ли вы какую-нибудь должность в Москве?
Паулюс. Я до войны никогда не был в России.
Экснер: А во время вашего плена?
Паулюс: Я так же, как и мои другие товарищи, находился в России в качестве военнопленного.
Экснер: Скажите, вы являетесь членом комитета «Свободная Германия»?
Паулюс: Я принимаю участие в том движении, в котором участвуют все германские штатские и военные, поставившие своей задачей спасти германский народ от грозившей ему гибели, спасти его от того горя, которое было навлечено на него гитлеровскими сообщниками, и свергнуть гитлеровское правительство. К тому я и призывал в моем воззвании от 8 августа 1944 г. германский народ.
…Латернзер: Господин свидетель, когда вы принимали на себя должность квартирмейстера, не должны ли вы были придерживаться того мнения, что разработка, которая была уже начата генерал-майором Марксом и которую вам было поручено продолжать, предназначалась только на случай возможной войны?
Паулюс: Конечно, так подумать можно было. Но очень скоро выяснилось, что производившиеся приготовления найдут свое практическое осуществление, особенно в связи с тем, что уже с самого начала оперативной разработки рассчитывали на использование румынских территорий и состоялась посылка в Румынию отборных войск и военных миссий как раз в тот район, который уже разрабатывался с точки зрения оперативной. Все эти факты указывали постепенно на то, что дело идет о событии, вернее, о плане, который будет реализован.
Латернзер: Господин свидетель, я хочу своим вопросом добиться следующего: я думаю, что ваше утверждение о том, что захватнический план существовал уже осенью 1940 года, немножко преждевременно.
Паулюс: Я очень подробно высказался по этому вопросу вчера. Я сказал, что все данные, которые могли мне потребоваться для разработки плана наступления, имелись уже 3 сентября. Все последующие события развивались в соответствии с этим планом.
…Латернзер: Скажите, что вы знаете о директиве № 18 от 12 ноября 1940 г.?
Паулюс: Я не помню этого документа.
Латернзер: В пятом пункте говорится: «Россия. Имели место политические совещания с целью выяснить позиции России на ближайший период времени». Господин свидетель, после того как вы ознакомились с этим абзацем, вы должны признать, что дата, когда было принято решение напасть на Россию, относится к более позднему периоду, чем тот, на который вы указали вчера.
Паулюс: Я говорил это на основании моего личного мнения и тех данных, которыми я располагал… Если проследить весь процесс подготовки, то получается весьма стройный пространный план, который развивался от разработки оперативного плана с 3 сентября через директиву № 18 в ноябре и протекал вплоть до окончательной его реализации. Точно установить тот отрезок времени, когда было принято окончательное решение, я не смогу.
…Латернзер: Вчера вы сказали, что в марте 1941 г. имело место совещание в имперской канцелярии, на котором вы присутствовали, и что генерал-полковник Гальдер в качестве основания для нападения на Югославию перечислил ряд фактов, и вы упоминали в этой связи, что здесь предусматривалось устранение угрозы с фланга, затем захват железнодорожной магистрали на Ниш и что предусматривалось освободить правый фланг в случае нападения на Россию. Скажите, не было ли еще других причин, которые тогда привел Гальдер?
Паулюс: Мне не известны никакие другие причины.
Латернзер: Скажите, это нападение на Югославию не имело целью облегчить положение Италии?
Немецкие военнопленные в американском тылу
Паулюс: Да, это, конечно, тоже предусматривалось, так как только при таком условии могла быть осуществлена операция в Греции и тем самым могла быть устранена угроза с фланга со стороны Болгарии.
…Латернзер: Господин свидетель, вы были на совещании генерального штаба 3 февраля 1941 г. в Оберзальцберге?
Паулюс: Да.
Латернзер: Вы знаете, что тогда говорилось о том, что нападение на Советский Союз будет предпринято силами 100 пехотных дивизий, 25 кавалерийских дивизий и 30 механизированных дивизий и что, как мне кажется, об этом докладывал генерал Гальдер?
Паулюс: Я этого уже не помню и не помню также, чтобы генерал Гальдер был на этом совещании.
Латернзер: Господин свидетель, но такое совещание было ведь необычным совещанием, и я думаю, что относительно этого совещания должно остаться впечатление, что дело идет об очень сильном наступлении на восточной границе.
Паулюс: Я, во всяком случае, не помню, чтобы у меня было такое впечатление.
Латернзер: При начале нападения на Советский Союз вы все еще были первым оберквартирмейстером?
Паулюс: Да.
Латернзер: Насколько я мог узнать за это время, в круг ваших обязанностей входило также делать предложения о проведении наземных операций, — верно это?
Паулюс: У нас было иное распределение обязанностей. В то время у меня не было этих функций. Оперативный отдел подчинялся не мне, а непосредственно начальнику генерального штаба. Мне был передан учебный отдел, а организационный отдел — только осенью 1941 г. Так что делать предложения генеральному штабу о проведении уже начатых операций не относилось к кругу моих обязанностей. Я должен был решать только порученные мне особые задачи.
Фриц
[26]
: Господин свидетель, в ходе этого процесса говорилось о приказе ОКВ, в котором предлагалось военнопленных комиссаров Советской Армии расстреливать. Известен вам этот приказ?
