9 июля Сталин принял решение возложить на маршала Василевского координацию действий не только 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов, но и 2-го Прибалтийского фронта.
[386]
Ему предстояло провести Режицко-Двинскую операцию. По решению командующего фронтом генерала армии Еременко, согласованного с маршалом Василевским, войска 4-й ударной армии должны были стремительно развивать наступление по северному берегу Западной Двины с ближайшей задачей уничтожить противостоящего противника и выйти на рубеж Освея, Дрисса, а в дальнейшем овладеть Двинском.
[387]
В районе Краснополье, Клястицы, Железница сосредоточивался 5-й танковый корпус в готовности для ввода в сражение в полосе 4-й ударной армии в общем направлении на Двинск. Корпусу были приданы 48-й гвардейский танковый полк, 92-й и 93-й батальоны 19-й штурмовой иженерно-саперной бригады и 88-й понтонный батальон. Части 15-й воздушной армии должны были оказать содействие войскам 22-й, 4-й ударной армий и 5-му танковому корпусу, уничтожать подходящие резервы противника, не допускать его отхода, парализовать движение эшелонов и вести борьбу с вражеской авиацией.
В директиве № 220 133 от 4 июля не были указаны сроки перехода войск 2-го Прибалтийского фронта в наступление, хотя маршал Василевский настойчиво просил Сталина это сделать. «Полагаю, что данное обстоятельство позволило руководству 2-го Прибалтийского фронта действовать с некоторой прохладцей, — пишет Александр Михайлович. — А ведь обстановка для наступления была весьма благоприятной. 6-я гвардейская, 43-я и 39-я армии 1-го Прибалтийского фронта продвигались на Двинск и от озера Нарочь — на Свенцяны. Здесь же позднее были введены 2-я гвардейская и 51-я армии. На северо-запад был повернут и 1-й танковый корпус. Южнее Нарочи действовали 5-я, 11-я гвардейская, 31-я (частично) у 33-я (позднее), 5-я гвардейская танковая армии, 3-й гвардейский механизированный, 2-й гвардейский танковый и 3-й гвардейский кавалерийский корпуса 3-го Белорусского фронта. Через Сморгонь, Огимяны и по верхним притокам Немана они наступали на Вильнюс и Лиду».
И только в ночь на 10 июля во время телефонного разговора Сталин сказал Василевскому, что наступление войск 2-го Прибалтийского фронта начнется утром. Одновременно Сталин внес в решение командующего фронтом ряд уточнений. Согласно директиве № 220 138 предписывалось силами 22-й армии нанести удар в общем направлении на Клястицы, Кохановичи в целях свернуть оборону противника в районе озеро Нещердо и содействовать продвижению 4-й ударной армии. Обе артиллерийские дивизии требовалось использовать на участках прорыва 10-й гвардейской и 3-й ударной армий. Войскам предписывалось на первый день операции поставить выполнимые задачи, то есть ограничить продвижение частей 10–15 км
[388]
.
По распоряжению генерала армии Еременко утром 10 июля в полосе 3-й ударной армии была проведена разведка боем. Стрелковые роты 150-й и 171-й стрелковых дивизий 79-го стрелкового корпуса, действуя в качестве разведывательных отрядов, ворвались в траншеи противника и после короткого рукопашного боя овладели важной в тактическом отношении высотой. В четыре часа дня командующий армией ввел в бой дополнительно по одному батальону от 150-й и 171-й стрелковых дивизий и два батальона от 219-й стрелковой дивизии 93-го стрелкового корпуса. Преодолев сопротивление врага, они в течение часа овладели четырьмя населенными пунктами, захватив при этом пленных из 15-й латышской дивизии СС и немецкой 23-й пехотной дивизии. Они показали, что их части получили приказ начать отход в ночь на 11 июля. В этой связи Ставка ВГК своей директивой № 220 141 потребовала от командующего 2-м Прибалтийским фронтом немедленно приступить к выполнению директивы от 4 июля.
В полосе 1-го Прибалтийского фронта события развивались следующим образом. Его войска наступали одновременно в западном, северо-западном и северном направлениях, что не позволяло сосредоточить необходимые силы для занятия Двинска. Маршал Василевский, посоветовавшись с генералом армии Баграмяном, в ночь на 12 июля обратился к Сталину с просьбой освободить 1-й Прибалтийский фронт от нанесения главного удара левым крылом на Каунас и разрешить сосредоточить усилия на правом крыле, против Двинска, нацелив подходившие во фронт 51-ю и 2-ю гвардейскую армии в центр, на Паневежис и Шяуляй.
— Товарищ Сталин, я уверен, что, развивая в дальнейшем этот удар на Ригу, можно быстрее и с меньшим риском расколоть здесь вражескую оборону, выйти к Балтийскому побережью, перерезать коммуникации из Прибалтики в Восточную Пруссию и отсечь группу армий «Север» от Германии. Кроме того, это неизбежно должно сказаться на сопротивлении немецких 16-й и 18-й армий в целом, и тогда 2-му и 3-му Прибалтийским фронтам легче будет наступать из Псковской области в направлении Рижского залива.
Сталин, согласившись с предложениями Василевского, спросил:
— Сколько нужно времени фронту для подготовки удара?
— Я считаю, что удар с вводом новых сил можно предпринять не позднее 20 июля.
— Согласен. Требую ни в коем случае не прекращать наступления наличными силами. Кроме того, левофланговая 39-я армия 1-го Прибалтийского фронта, нацеленная на Каунас, будет возвращена 3-му Белорусскому фронту. В результате разграничительная линия между фронтами от Пабраде пройдет через Кедайняй в долину Шушве и к Жмудской возвышенности. Таким образом, Южная Литва (Вильнюс, Каунас, Принеманье) поступает в распоряжение генерала Черняховского как опорная территория для действий против Восточной Пруссии. Войскам же 1-го Прибалтийского фронта придется наступать на северо-запад, к Курляндии, и на север к Риге.
Маршал Василевский, согласившись с решением Сталина, предложил передать из 3-го Белорусского фронта в 1-й Прибалтийский фронт 5-ю гвардейскую танковую армию и 3-й гвардейский механизированный корпус. Сталин ответил не сразу. И только через два дня он позвонил Александру Михайловичу:
— Товарищ Василевский, 1-й Прибалтийский фронт усилен хорошо пополненными и вооруженными 2-й гвардейской, 51-й армиями и 3-м гвардейским механизированным корпусом, в который по вашей просьбе срочно направляются танки. Если учесть, что в наступление перейдут 2-й, а затем и 3-й Прибалтийские фронты, то у войск 1-го Прибалтийского фронта есть все условия для успешного выполнения поставленных ему, хотя и сложных задач. Поэтому танковую армию необходимо оставить на 3-м Белорусском фронте.
Василевский, комментируя впоследствии решение Сталина, писал:
«Таким образом моя попытка доказать всю выгодность перехвата коммуникаций группы армий “Север” на шяуляйско-рижском или шяуляйско-лиепайском направлениях 1-м Прибалтийским фронтом, усиленным 5-й гвардейской танковой армией, ни к чему не привела. И. В. Сталин сказал в заключение, что при необходимости это можно будет сделать и позднее, а пока требуется выполнить поставленные задачи имеющимися силами. В соответствии с прежде принятым решением Баграмян передавал Черняховскому левофланговую 39-ю армию. В свою очередь 3-й Белорусский обязан был передать во 2-й Белорусский фронт свой левофланговый 3-й гвардейский кавалерийский корпус. Предусматривалось, что Черняховский будет наступать на Восточную Пруссию только с востока, а с юга пойдут войска Захарова».
