– Арни – тот самый свидетель? – нахмурилась я.
– Точно. В первоначальных показаниях он говорил просто о некоем мужчине, но впоследствии уверенно заявил, что это был Серов. Если ты обратила внимание, рядом с домом Купченко фонарь, но, чтобы разглядеть человека на крыльце особняка напротив, света все же маловато. Однако твой Арни не сомневался. Соседа видел неоднократно, хоть и не был с ним знаком, а узнать человека можно по фигуре, походке и так далее. Мужчина спокойно поднялся на крыльцо и открыл дверь своим ключом, то есть не прятался и вел себя по-хозяйски. Этих показаний оказалось достаточно, чтобы Серова арестовали. Версия следователя: он вернулся домой двумя часами раньше, чем утверждал, убил жену, уничтожил все улики и пошел спать. Убитую утром обнаружила домработница, хозяин в это время был уже в своем офисе. В общем, действовал Серов с особым цинизмом. Меня его объяснения вполне устраивают: приехал усталый, выпил в кухне коньяка и пошел спать. К жене не заходил, ни поздно вечером, когда вернулся, ни утром. Отношения у них в самом деле скверные. Дети с тещей в Испании, и в последние две недели они не только с благоверной не разговаривали, но старались не видеться. Когда, находясь на работе, он узнал о ее смерти, перепугался и сразу принялся врать. Вместо того чтобы для начала позвонить мне. Все это не прибавило доверия к его последующим словам.
– Но ты ему веришь, – кивнула я. – Интуиция?
– И интуиция тоже. А еще этот самый свидетель. В первый раз он ни словом не обмолвился, что узнал в мужчине Серова.
– Может, не хотел влезать в это дело…
– Тогда бы уж совсем промолчал. Никто из опрошенных соседей постороннего мужчину тем вечером не видел. К сожалению, никто не видел и не слышал, как позднее приехал Серов.
– У него были враги?
– У кого их нет? Особенно если ты богат и занимаешься бизнесом.
– Конкуренты?
– По крайней мере двоим из них нынешняя ситуация значительно облегчила жизнь, а не просто радовала.
– Значит, убийца кто-то из них?
– Возможно. Но не обязательно. Наливай, – буркнул он, и я торопливо налила коньяк в бокалы.
– За что пьем? За правду и ничего кроме правды?
Я выпила коньяк одним глотком, так не терпелось продолжить разговор.
– Пани Зоська, вы пьете как сапожник, – попенял ясновельможный.
– Отвянь. Что дальше?
– А что дальше? – удивился он.
– Убийца кто-то из этих двоих… – напомнила я.
– Я адвокат, а не следователь. У меня другие цели и задачи. Куда больше убийцы меня интересовал свидетель обвинения. Внезапное прозрение твоего дружка настораживало, и я отправился к нему.
– В тот вечер?
– Нет. Двумя днями раньше. К чести твоего Арни, могу сказать: врал он не очень убедительно. Мне не составило особого труда докопаться до правды. А правда была такова: он действительно видел неизвестного, и тот совсем не показался ему похожим на соседа. Он его вообще не разглядел. Высокий мужчина, вот и все, что он мог сказать, выполняя свой гражданский долг. И вскоре пожалел, что не промолчал.
– Ему начали угрожать?
– Посоветовали признать в неизвестном соседа. Тут и следователь весьма кстати решил уточнить показания. Арни робко обмолвился, что человек на крыльце показался ему знакомым, следователь вцепился в него, как клещ, и в результате… В общем, остальное ты уже знаешь. Я решил сведения попридержать, чтобы парень не перепугался и не пошел в отказ, когда на него начнут давить. Но письменные показания взял. Только они теперь мало чего стоят… В тот вечер мы должны были встретиться, договориться о стратегии, к тому моменту я уже решил, как буду действовать. Но встреча не состоялась. Я отправился к нему, на звонки Арни не отвечал, хотя его машина стояла во дворе.
– И ты решил понаблюдать?
– Как и ты. Вообще-то я решил, что он от меня прячется. Волевым парнем его не назовешь…
– Это точно. Ты считаешь, Арни убили из-за этих показаний? – поразмышляв, задала я вопрос.
– Были сомнения. Как они могли узнать о нашем соглашении? Допустим, за ним приглядывали. Но то, что я к нему явился, не могло насторожить их до такой степени, что его решили убрать.
– Прослушка, – кивнула я.
– Она самая. Ребята оказались куда предусмотрительнее.
– Значит, в моей жизни ты появился не случайно. А еще поляк.
– Дорогуша, сначала я появился, а потом узнал, что ты имеешь отношение к моему свидетелю. И я не припомню, чтобы от тебя была хоть какая-нибудь польза.
Я вновь задумалась на некоторое время, решив не реагировать на данное замечание.
– Что собираешься делать? – задала я вопрос.
– Искать подтверждение алиби моего клиента.
– Может, проще убийцу найти?
– Кому проще? Тебе?
– Ты поможешь мне, а я помогу тебе, – сказала я. – Я была уверена, что убийство Арни связано с ограблением Кудрявцева. Но теперь выходит, что нет. Или все-таки да, но как-то по-другому. Я должна знать, кто убил моих друзей. Ты слышишь?
– Не глухой. Я тебе сказал: я адвокат, а не…
– Видела я, какой ты адвокат, – скроила я презрительную мину. – Взломщик и костолом.
– Ну, это явное преувеличение. Сейчас хотелось бы услышать, чем ты можешь мне помочь.
– Тут не обошлось без старшего брата, – вздохнула я. – Арни без него шагу не сделает.
– Думаешь, он рассказал обо мне твоему Герману?
– Начнем с того, что он не мой. Люди с угрозами к Арни в дом явились?
– Утверждал, что звонили по телефону. Я не особо поверил, однако настаивать не стал, чтобы его не спугнуть, – пожал Левандовский плечами.
– Ну, так вот. Первым делом Арни позвонил бы брату. А Германа напугать не просто…
– Иными словами… Герман знал, от кого исходят угрозы?
– Знал или нет – легко проверить.
– Хочешь с ним поиграть в правдивые ответы?
– Не хочу. Но свою версию изложу. Давай посмотрим, что он будет делать.
– А давай, – кивнул Левандовский и расплылся в улыбке.
– Что касается твоего вопроса: рассказал Арни о тебе брату или нет. Если это Герман посоветовал ему узнать в мужчине Серова, то не рассказал. Уверена. Потому что брата боялся или сильно уважал, кому как больше нравится. К тому же непохоже, что старший кого-то подозревает в убийстве.
– Может, просто не желает откровенничать? Что ж… – Тут Левандовский взглянул на часы и вздохнул: – А теперь последний вопрос.
Я с готовностью согласилась, а он спросил:
– Хочешь заняться со мной сексом?
– Свинья.
– Это не ответ. Ну, так что?
