Тут раздался стук в дверь, начальные такты полонеза Огиньского. Я бросилась открывать, Стася прошмыгнула в квартиру и заявила:
– Трое вошли и трое вышли. Но могли засаду оставить. Что за типы? На полицейских не похожи, уж очень рожи противные.
– Это начальник охраны покойного Вити.
– Ему-то какого лешего надо?
– Боюсь, они уже знают про машину Арни. Дохлый с братцем укатили в командировку. Но сегодня должны вернуться. Надо парня предупредить.
– Не надо, – разозлилась Стася.
– Надо. Что, если он не при делах, а эти ему ребра сломают?
– Эка беда, ребра… он мужчина, должен терпеть. У каждого свой крест, мы рожаем, а мужики…
– Помнится, вы всю жизнь прожили девственницей?
– Я? С чего ты взяла?
– Вы это клятвенно утверждали. Я точно помню.
– Наверное, соврала в воспитательных целях. Короче, Дохлый обойдется. А с тобой нужно что-то делать. Эти типы мне совсем не нравятся.
Я решила: для дискуссии время не самое подходящее, тем более что мне они тоже не нравились.
– Придется менять внешность.
– Побриться наголо и набить татуировку?
– Может, не стоит так радикально? – засомневалась я.
Тут выяснилось, что Стася пришла не с пустыми руками, а с планшетом.
– Этот Кудрявцев – мутный тип, – заявила она. – Проверь свой почтовый ящик, я тебе ссылки сбросила. Я так поняла, он был переговорщиком, хотя, может, это по-другому называется. В общем, он в большой дружбе с нашими чиновниками, получал землю под застройку. Само собой, не за красивые глаза, а за большие денежки.
– Это называется откат, – подсказала я.
– Точно. Надеюсь, твой отец ни в чем подобном не замешан.
– Отвлечемся от папы. Что дальше?
– Дальше он продавал ее втридорога тем, кто хотел на этой земле что-то строить. Полночи я читала комментарии в интернете, и если верить этим людям, то получить землю под строительство без протекции Кудрявцева было невозможно.
Заглянув в свою почту, я лишь головой покачала: Стася успела прошлой ночью куда больше, чем я.
– Восхищаюсь вашим трудолюбием.
Она рукой махнула:
– Все равно не сплю. Еще Казимирыч орал, злился, что гулять не пустила. Пришел, поел и опять шляться намылился. Должен он в семье побыть? Хоть немного?
– Вы же сами говорили: мужику нужна свобода.
– Зоська, – вздохнула она, – ну, проторчали мы всю ночь в интернете, узнали, что Кудрявцев – тот еще хмырь… И что? В любом деле нужен профессионал.
– Вы опять о своем пане?
– Конечно. Котелок у него варит… И за тебя спокойнее. Он не женат. Я узнавала. И девушки у него нет.
– Вы его в каком качестве сватаете?
– Я не сватаю. Если не женат, домой к жене и детям бежать не надо… Будешь под круглосуточным наблюдением.
– Только этого не хватало. Стася, кончаем диспут. Мне еще маскироваться надо.
– Это проще простого, – заверила старушка.
– Да ну?
– Все люди – жертвы привычки. Вот ты: привыкла одеваться элегантно. Мне твой стиль очень даже нравится. Когда я была моложе…
– Стася, – позвала я, выразительно взглянув на часы.
– Короче, нацепи другие тряпки, и никто тебя не узнает. Идем ко мне.
С некоторой опаской мы пересекли лестничную клетку и оказались в квартире соседки. Прошли в каморку рядом со спальней, она служила Стасе гардеробной. Кот увязался за нами, но не орал, по обыкновению, а с интересом наблюдал за нашими действиями. Пошарив на одной из полок, бабка сунула мне темно-коричневую юбку из плотной ткани.
– Если будет велика, булавкой подколем.
К юбке прилагалась трикотажная кофта коричневого цвета и блузка с рукавами фонариком.
– Когда-то модная вещь, – вздохнула Стася. Очень сомневаясь, что от этого будет толк, я облачилась в доисторическое барахло. На счастье, пахло оно не нафталином, как можно было бы предположить, а лавандой. Хвала аристократическим вкусам соседки. Критически взглянув на меня, Стася извлекла из очередной стопки тряпья платок и повязала его мне на голову концами назад, лоб закрыв до самых бровей. Но этого ей показалось мало, она сходила в спальню, а назад вернулась с очками. Прямоугольные стекла, оправа пластмассовая, темно-коричневого цвета. Жуть, одним словом. Водрузив их мне на нос, Стася сложила руки на груди и сказала:
– Мать родная не узнает. Что скажете, пан Юджин?
Котяра заорал дурным голосом и кинулся к двери, а я подошла к зеркалу и с минуту хлопала глазами в полном обалдении. Узнала бы меня мама или нет, но в ужас бы пришла безусловно. Придвинулась ближе, рассматривая свое отражение, и вздохнула с заметным облегчением: слава богу, красота моя не испарилась, просто спряталась.
– Ну, как? – спросила Стася.
– Офигеть.
– То-то. Повышенного внимания мужчин я тебе не гарантирую, но там, где надо, пройдешь незамеченной. Возьми мою ветровку… да, и сумку смени. Твоя уж точно не подходит. Засыпаться проще всего на мелочах.
– Стася, вы, случайно, в разведке не служили? – усмехнулась я.
– Двадцать один год под прикрытием, деточка. Шутка. А теперь скажи на милость, куда ты собралась?
– Попытаюсь встретиться с Горой. Он вчера звонил.
– Чтоб ему, – в досаде плюнула Стася.
– Утверждает, что к убийству не причастен.
– Еще бы.
– Я склонна ему верить. Судя по голосу, он жутко несчастен…
– Не удивлюсь, если бабки у него Чума увела, вот он и загрустил…
– Такое тоже возможно, – согласилась я. – Еще хотелось бы потолковать с кем-то, лично знавшим покойного. На примете домработница, о ней в статье упоминали. Хорошо бы еще поговорить с любопытной теткой из его офиса…
– Пустое это, Зоська, – вздохнула Стася.
– Боюсь, что вы правы. Но надо же с чего-то начинать.
– Я правильно поняла: ты не веришь, что твои бывшие дружки Кудрявцева шлепнули, и хочешь найти убийцу?
– Примерно так. Главное, чтобы меня не нашли и не отправили в места лишения свободы за соучастие.
– Типун тебе на язык. Из дома выбирайся через чердак. Мало ли что. И будь осторожней.
– Ага. Жаль, не спросила Дохлого, где он теперь живет… И визитку его выбросила…
– Все-таки хочешь его предупредить?
– Поговорить. Если он с ними заодно… я это обязательно узнаю.
– Пустишь в ход свои чары?
– Если понадобится.
Стася вздохнула.
