– Заткнись, недоносок! – прохрипел толстяк, извлек дрожащими пальцами телефон и произнес сюсюкающим голосом: – Да, Олег Егорович…
Лариса поняла, что это звонит тот самый заместитель начальника СИЗО, с которым она говорила сегодня утром. Хотя, судя по часам, которые показывали девять минут первого ночи, это было уже вчера утром.
– Понимаете, тут возникла небольшая проблемка… Да, понимаю… Конечно, как договаривались… Но дело в том… Дело в том, Олег Егорович, что Люблянский исчез!
Лариса осторожно поднялась и сделала пару шагов. Похоже, она до сих пор находилась под воздействием наркотика, которым были смазаны стенки бокала.
Она, полезная идиотка, позволившая банкиру и по совместительству убийце детей Люблянскому бежать из СИЗО!
– Вам нельзя туда! – кинулся к Ларисе один из охранников, но она, держась за стенку, устало произнесла:
– Мне справить нужду в вашем присутствии, прямо здесь?
Тот, решив с ней не пререкаться, велел своему коллеге сопровождать Ларису в дамскую комнату, где она долго промывала лицо холодной водой, а потом разрыдалась.
И черт с ним, с Люблянским! Хотя, конечно, не черт – за организацию его побега придется отвечать ей. И, что хуже всего, он снова на свободе и обещал вернуться к тому, чем промышлял все эти годы.
Но главное – что он сказал о Тимыче, о ее Тимыче. Или уже не о ее?
И тут снаружи донеслись истошные завывания полицейской сирены.
Четыре месяца спустя
Лариса вышла из ворот СИЗО и подняла голову. Как же давно она не видела над собой чистого синего неба! Ведь сколько времени прошло с тех пор, как ее тогда арестовали?
Она поразмыслила и, оглянувшись, двинулась в сторону остановки маршруток. Ее никто не встречал, но, собственно, она на это и не рассчитывала.
– Лариса! – услышала она смутно знакомый голос и вздрогнула. Обернулась – и увидела мужскую фигуру, которая застыла около припаркованной неподалеку серебристой иномарки. – Лариса, я здесь!
Он был здесь… Лариса не сразу узнала бывшего мужа, Антона, человека, которого она уж точно не ожидала увидеть здесь, около здания СИЗО.
Она замерла, а Антон подошел к ней и на мгновение застыл, не зная, что делать. Но потом прижал ее к себе и даже поцеловал в щеку. Она же ничего не сказала и не противилась, позволяя производить с собой все эти манипуляции.
С Антоном она общалась редко. Последние годы, кажется, они практически и не виделись, хотя он упорно приглашал ее на свой день рождения, день рождения новой супруги и даже день рождения дочки.
Антон постарел, облысел, располнел. Однако он как был, так и оставался отцом Тимыча…
– Ну ты, мать, даешь! – произнес он, беря сумку, которую Лариса держала в руках. – Ладно, по пути поговорим. Есть хочешь?
Они подошли к его автомобилю. Антону, насколько Лариса знала, жилось вовсе не плохо. Он достиг того, о чем мечтал, и перешел из разряда среднего менеджмента в руководящий.
Лариса опустилась на сиденье рядом с Антоном. Странно, она не ощущала ничего – абсолютно ничего.
Когда они наконец тронулись, бывший муж произнес:
– Выглядишь не ахти. Хотя понимаю, ты ведь не на курорте была. Но, Лариса, разве так можно! Ты ведь понимаешь, что могла оказаться в тюрьме на долгие годы?
Глядя на весенний пейзаж за окном авто, она кивнула:
– Понимаю!
Да, она в самом деле понимала это. Не только оказавшись в СИЗО по обвинению в организации побега банкира Люблянского, но и раньше, когда этот побег, собственно, и планировала.
По крайней мере, в глазах следствия.
Это теперь все было ясно как божий день. Люблянский использовал ее в своих низменных целях. Она, надеясь на то, что он приведет ее к Тимычу, организовала этот идиотский ужин в «Луи-Филиппе»…
А Люблянский, заранее все просчитав и подготовив при помощи своих покровителей и подельников, хорошо отужинал, сообщил ей ужасные вещи и был таков.
Она же оказалась под следствием, а банкира, которого объявили в международный розыск, и след простыл. Он прекрасно знал, что именно ей придется отдуваться за его исчезновение. И что никто не поверит тому, что она не была осведомлена о его планах и не помогала ему бежать.
– Лариса, ты понимаешь, как мы все переживали? – бубнил бывший муж, и она перевела на него взгляд.
Человек, по сути, слабый и не вызывающий доверия, но не такой уж и плохой. Наверное, они друг другу не подходили, потому что со своей Ларисой он живет душа в душу. Хотя кто знает, может, и она ему надоест и он заведет себе третью Ларису, лет эдак двадцати, и уйдет от нынешней семьи.
Они все переживали… Странно, но, находясь под следствием, она имела возможность о многом поразмыслить.
И прийти к определенным выводам.
Антон продолжал свой монолог, и это было Ларисе на руку. Она только изредка вставляла односложные фразы, а муж все вещал и вещал.
Нет, конечно, не муж, а бывший муж. Отец Тимыча.
Того Тимыча, который, если верить Люблянскому, сам стал исчадием ада и помогал похищать и истязать невинных детей.
Ее сын – монстр, а она и Антон – родители монстра?
…Если бы не адвокат Светлый, она бы наверняка получила срок. Но законник, который вообще-то представлял интересы Люблянского, сам оказался в глупом положении, потому что его тоже заподозрили в причастности к организации побега своего клиента.
А Светлый, Лариса в этом теперь не сомневалась, к этому причастен не был. Человеком адвокат являлся опасным и далеко не самым щепетильным, однако сам был в шоке от того, что Люблянский исчез, «кинув» в том числе и его самого. И, разумеется, не заплатив за все те юридические услуги, которые Светлый ему оказывал.
Поэтому, стараясь обелить свое имя, Светлый пришел на помощь и Ларисе. Конечно, небескорыстно. Однако она была признательна этому франтоватому типу с бородкой и галстуком-бабочкой.
Потому что у него была масса влиятельных друзей. У нее, собственно, тоже. Однако она узнала им цену, оказавшись под следствием. Никто, кроме ее близких родственников, не посещал ее. Ну, и Антона с его нынешней Ларисой, которые также считали ее частью своего семейства.
Забавно, а когда-то она ненавидела Антона и его пассию…
Светлый развил небывало бурную деятельность, потому что сам был ужасно зол на Люблянского, и вовсе не потому, что тот задолжал ему многомиллионную сумму за юридические услуги.
Оказывается, для адвоката было важно реабилитировать себя в глазах общественности – и самому не оказаться на скамье подсудимых. А этого можно было достичь, если доказать, что и Лариса Иванова также не причастна к произошедшему.
