Куин мог понять почему. Она – привлекательная, умная, яркая. От ее присутствия все начинает сверкать мириадами сказочных огоньков. Но Куина не оставляло ощущение опасности: такая, как она, способна заставить его отказаться от правила взаимоотношений с женщинами – не выходить за рамки двух недель или трех свиданий подряд.
Как-то один из участников группы упомянул «Блестящий проект». По лицу Кариссы было ясно, что сказано лишнее. Куин сделал вид, что ничего не произошло, но его разбирало любопытство. Что именно скрывает Карисса?
Он прождал до следующего утра и сразу после завтрака послал ей по электронной почте письмо: «Что такое „Блестящий проект“?» И получил ответ: «Не представляю, о чем вы говорите».
Ладно. Не хочет сказать ему в электронном виде, он спросит ее с глазу на глаз. Тут уж ей не отвертеться.
Вечером он позвонил в ее дверь, держа в руке секретное оружие: коробку в блестящей обертке. Он специально выбрал такую обертку. Не говоря ни слова, он вручил ей коробку.
– Что это? – спросила она.
– Подарок, – лаконично ответил он.
– Мне?
Он с театральным видом оглядел улицу:
– Я не вижу здесь никого. А вы?
– Забавно. – Она закатила глаза. – Спасибо. Может, зайдете на чашку чая?
– С шоколадными пирожными?
Она отрицательно покачала головой.
– Какое-нибудь другое печенье? – с надеждой спросил он.
– Нет.
Ну нет, так нет.
– Подойдет и чашка чая.
Карисса не отступила от своих привычек: на подносе серебряный чайник, молочник и ситечко. Она пригласила Куина в гостиную. Как он себе и представлял, вдоль стен стояли шкафы с книгами в кожаных переплетах. Наверняка несколько сотен. Куин был готов биться об заклад, что Карисса уже прочитала большую часть.
– Удивительно, что у вас еще нет елки, – сказал он, усаживаясь рядом с Кариссой на мягкий кожаный диван, несомненно старинный.
– Я делаю это в первый день декабря.
Еще одна из ее традиций. И елка у нее точно настоящая, а не искусственная.
– Могу я теперь открыть коробку? – спросила Карисса.
– Да, конечно.
Она развязала ленточку, аккуратно развернула обертку, открыла коробочку и, сняв папиросную бумагу, взяла крошечную гирлянду огоньков в форме прозрачных снежинок.
– Ой, какая прелесть! – радостно воскликнула она. – Спасибо. Это для моей елки?
– Нет. Это подключается к USB-порту на вашем ноутбуке. Я подумал, что это в вашем стиле и вам подойдет.
Она с улыбкой посмотрела на него:
– Очень подойдет. Как приятно, что вы подумали об этом. – Карисса вдруг наклонилась и поцеловала его в щеку.
Куин знал, что, если он тоже наклонится и положит руку ей на талию, она даст ему себя поцеловать.
А следует ли ему это делать? И сделает ли он это? Искушение велико… Но он пришел получить кое-какие ответы.
– Что такое «Блестящий проект»?
– Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы спрашиваете.
Она не собирается говорить ему правду. Почему этот проект такой большой секрет?
– Карисса…
– Послушайте, с чего вы взяли, что есть какой-то «Блестящий проект»? Я знаю, что вы занимаетесь сверхсекретной работой, но это не означает, что всем остальным людям больше нечего делать, как что-то скрывать.
– Согласен. А я вам говорил, что занимался программным обеспечением для детектора лжи?
– Представляю, как это было важно для вашего клиента.
– Да. – Он позволит ей уйти от ответа. На время. Он не любит тайн. Он любит разгадывать загадки, а игнорировать их не в его правилах. Карисса Уайлд превращается в очень большой пазл и интересует его все сильнее и сильнее.
Глава 4
Куин получил от Кариссы очередное электронное сообщение:
«Заняты сегодня вечером?»
«До семи у меня встречи».
Он не хотел, чтобы она думала, будто он готов все бросить ради нее.
«Завтра?»
– последовал вопрос.
Он не успел набрать на компьютере ответ, как получил еще одно сообщение от нее:
«Доказательство номер два».
Он этого почти ожидал, уничтожил свой наполовину набранный ответ и написал следующее:
«Хорошо. Где и в какое время?»
«Вход на станцию „Чаринг-Кросс“, в семь вечера».
Ему это подходило.
«Форма одежды?»
«Теплая. И с перчатками».
Куин достал джинсы – менее потертые, – черный шерстяной свитер, черные замшевые сапоги и длинную черную куртку.
– Прекрасно, – сказала Карисса, встретив его на станции метро.
На ней тоже были джинсы, заманчиво облегавшие фигуру, сапожки без каблуков и теплая куртка.
– И куда мы идем? – спросил Куин, когда они направились в сторону Стрэнда.
– Туда, где даже такому потомку Эбенезера Скруджа
[3]
понравилось бы.
Он рассмеялся:
– Карисса Уайлд, вы обзываете меня скрягой?
– Вы не скряга в прямом смысле.
– Но я не всегда был с вами любезен и приятен, – ответил он, почему-то чувствуя себя виноватым.
– Это я вас провоцировала. – Она пожала плечами. – Так что виновата я. Вы не верите в то, что Рождество несет радость. Возможно, нужно, чтобы вас навестили рождественские призраки.
– Предлагаете поиграть в призраков? Я уже вижу вас в развевающейся белой ночной рубашке…
Он застыл. Зачем, черт возьми, он сморозил эту глупость? Последнее, чего он хотел, это чтобы Карисса догадалась, что она его привлекает. У него нет желания дать ей это понять, потому что такая женщина, как Карисса, захочет большего, чем он готов ей дать. Он не собирается выставлять напоказ свои чувства и рисковать, что их растопчут.
Она застыла и покраснела. Неужели тоже об этом думает? Об огромной кровати с пологом на четырех столбиках. Она идет по спальне к нему, на ней скромная белая ночная рубашка, а сквозь тонкую ткань так восхитительно просвечивает ее тело.
О боже. Он должен отвлечься от подобных мыслей.
– Слишком холодно для развевающихся ночных рубашек. – Она театрально вздрогнула. – Предпочту теплую пижаму с рисунком красноносых улыбающихся северных оленей.
