Карисса оставила без внимания его слова и сказала:
– Посмотрите-ка на эти деревья – огоньки похожи на снежинки. Ну просто страна чудес. Какая красота, Куин.
Он выкатил глаза:
– Подумайте о потраченном впустую электричестве, его не возместить.
Она усмехнулась:
– Не изображайте из себя защитника окружающей среды. Тот, кто ест пиццу из картонки, которую нельзя даже переработать, не может считать себя «зеленым».
– Понял.
– Допускаю, что насчет толпы вы правы. Но иллюминация…
– Ну и какой от нее прок?
– Создает атмосферу праздника.
Он этого не замечал. Огни и есть огни. Ничего особенного. Ничего магического.
А все вокруг охали и ахали, глядя на гирлянды рождественских огней вдоль улиц над головами прохожих. Карисса тоже восхищалась, но все это не изменило отношения Куина к Рождеству. Поверхностная мишура, да и только.
Словно догадавшись, что он сыт по горло, она сказала:
– Давайте уйдем от толпы.
Они ушли с Оксфорд-стрит на Риджент-стрит. Витрины магазинов сверкали каскадами огней: золотых, лиловых, серебряных, белых. Карисса наслаждалась этим, по ее мнению, великолепием. Куин же видел лишь неразумную трату электроэнергии и способ вытрясти из людей как можно больше денег.
На Карнаби-стрит их взору предстали надувные украшения и переливающиеся огнями знаменитые арки. На Пиккадилли-Серкус было, как обычно, светло, а деревья на Лестер-сквер были усыпаны сверкающими звездочками, от созерцания которых Карисса без конца радостно вскрикивала. И везде было не протолкнуться от обилия народа.
Почему он здесь? Этот вопрос Куин без конца задавал себе. Ему бы сейчас сидеть дома и, удобно устроившись, играть в безобидную компьютерную игру, потягивая кофе и поедая пиццу прямо из коробки. Или делать то, что он обожает, – придумывать новый гаджет, воплощая концепцию в первоначальный образец. А вместо этого он тащится по переполненным улицам Лондона с женщиной, которую он едва знает. И все это потому, что она вынудила его заключить с ней пари. Пари, которое на самом деле не было пари, поскольку у него не было намерения потребовать выигрыш в любом случае.
Они дошли до Ковент-Гардена. Кругом все сверкало, стояла огромная рождественская ель, рядом – олень, весь усыпанный огоньками. Сияющее, восторженное лицо Кариссы было похоже на лицо маленького ребенка, который в первый раз видит волшебные огни.
И он здесь из-за этого волшебства.
Из-за Кариссы.
Да, у него явно не все в порядке с головой. Он ведь не нуждается ни в ком. И не хочет этого. И тем не менее он здесь, помимо собственной воли, и делает то, что не доставляет ему никакого удовольствия. И все потому, что она попросила его пойти с ней.
– Куин, вы только посмотрите, какая красота. Огни повсюду, уличные представления, уличные музыканты, рыночные ларьки. Я обожаю это место. Особенно в это время года. Оно на самом деле волшебное. Похоже на настоящую рождественскую пещеру.
Они бродили по площади, и Куин услышал струнный квартет. Они играли не традиционные рождественские гимны, а рождественские популярные песни. Одну он узнал и тронул Кариссу за руку:
– Слышите?
«Санта, привези домой мою крошку», – пропела она.
Она сказала ему неправду, что у нее нет способностей к музыке. Голос у нее замечательный.
– Когда я слышу эту песню, то всегда ощущаю близость к маме и отцу. – Голос у Кариссы дрогнул.
Куин подавил желание обнять ее. Господи! Эта прогулка – пари, а не свидание. Не стоит забывать.
В киосках продавали елочные украшения. Карисса порылась и купила блестящую снежинку.
– Я каждый год покупаю новое украшение на елку. Такая вот семейная традиция.
Так. Семейные традиции – это не про него. Помимо тягостных рождественских праздников в детстве, было еще Рождество, которое он провел с Табитой и ее семьей. У них была масса всевозможных «семейных традиций», от которых он чувствовал себя еще хуже, чем в доме тети и дяди. Он изо всех сил старался вписаться в общую картину веселья, но… они говорили на разных языках, и он это ежеминутно ощущал.
А когда он решил, что ему наконец удалось стать своим в их обществе, он услышал разговор Табиты со старшей сестрой.
– Тебе не кажется, Табс, что не надо заставлять бедняжку так страдать?
Куина затрясло от этого снисходительного тона. Да как она смеет называть его «бедняжкой»?
А Пенелопа продолжала:
– Ты привела его домой и поставила родителей в неловкое положение. Они недоумевали: неужели у тебя с ним серьезно. Ну, он, конечно, милый, и смотрит на тебя с щенячьей преданностью, но… он не один из нас. И ты прекрасно знаешь, что долго этого не вынесешь.
– Не говори ерунды, Пен.
Куин не стал больше слушать и ушел. Ладно, он не подходит семье Табиты, но он был уверен, что Табита его любила. Она же не согласилась с сестрой.
Как он ошибался! Надо было задержаться и услышать дальнейший разговор. Тогда он скорее разорвал бы отношения с Табитой и избежал бы сердечной боли.
– Куин? – окликнула его Карисса.
Он взял себя в руки.
– Простите. Я задумался. – И сменил тему: – Вон там продают рождественские панини.
– Плачу я, – заявила она, – раз уж вытащила вас сюда.
– Думаю, что могу себе позволить купить вам панини.
Карисса, словно почувствовав его неловкость, улыбнулась ему:
– Тогда мне с клюквой, сыром бри и беконом.
Себе он купил более традиционный, с индейкой.
Еще немного потолкавшись среди публики Ковент-Гардена, они вернулись на Лестер-сквер, где сели в метро до Гайд-парка.
– Итак, доказательство номер один. Что скажете? – спросила Карисса, когда они возвращались на свою улицу.
– Вы меня не убедили, – сказал он. – Это не магия Рождества. Это – магия вымогательства. Деньги, деньги, деньги.
– Не думайте, что я сдаюсь, – предупредила она. – Я намерена научить вас поверить в магию Рождества. И не отступлюсь. Вы хоть и отрицаете это, но на самом деле не равнодушны к Рождеству. Вы просто не хотите показать, что у вас нежная душа.
– Ничего подобного. – Он ни за что не скажет ей подлинную причину своей нелюбви к Рождеству. Он не хочет, чтобы его жалели. Он больше не маленький, никому не нужный мальчик. Он не желает, чтобы прошлое довлело над ним.
– Посмотрим, – сказала она.
Когда они пришли в «Конюшенную рощу», Карисса не пригласила его выпить кофе, но Куина это не расстроило – он даже обрадовался, что сможет восстановить душевное равновесие.
Обучение группы Кариссы проходило вполне успешно. Все были полны желания помочь ей и готовы освоить новую программу. И все они просто обожали Кариссу.
