Я вновь присела в реверансе.
– Благодарю вас, ваше императорское величество.
– Все необходимое получите у моего секретаря.
– Спасибо, ваше императорское величество.
Император кивнул, давая понять, что я свободна, и я с облегчением двинулась прочь от императорской четы. Ноги дрожали от волнения.
– Я горжусь тобой, моя девочка, – сжала мою руку бабушка, и я вымученно улыбнулась.
– Евдокия, Анастасия, добрый вечер. Могу я пригласить прекрасную даму на танец? – склонился в мою сторону Фордайс.
– Добрый вечер, ваше сиятельство, – поздоровалась бабушка, а я, присев, подала руку.
Влившись в круг танцующих, я старательно переставляла ноги, стараясь не паниковать.
– Настя, расслабься, – шепнул творец.
– Не могу. Я ненавижу это платье, ненавижу дресс-код и этикет, ненавижу балы и тебя ненавижу.
– За что я-то впал в немилость? – хмыкнул Редклиф, умело ведя в танце.
– Ты в нормальном смокинге, а я как чучело. Как же мне не нравятся это платье и корсет, – шипела я.
Фордайс старательно отводил глаза от моей груди.
– Оно слишком откровенное. Неужели нельзя было…
– Не я выбирала – бабушка.
У Редклифа лишь брови взлетели вверх.
– Ты знаешь, нам придется пробыть тут до самого утра.
– Да, следующее задание будет лично от императора.
– А как же аналитики?
– Они уже поработали. Нам сообщат информацию государственной важности.
Я нервно сглотнула:
– Что это означает?
– Тебе придется подписать кучу бумаг.
– О!
– К тому же бал ты можешь провести с пользой. Здесь присутствуют люди из списка, которых мы должны проверить.
Я поняла Фордайса без слов.
– Но я же никого не знаю… – пробормотала я.
– Не совсем так. С одним ты знакома, еще двоих знает Евдокия. С последним поболтаем вместе.
Обсудив кое-какие детали, после танца Фордайс подошел со мной к пожилому, но все еще представительному мужчине.
– Добрый вечер! Граф, позвольте представить вам баронессу Анастасию Разинскую. Анастасия, перед тобой граф Шувалов, начальник корпорации по безопасности.
– Очень приятно, – улыбнулась я, уже привычно приседая.
Граф с военной выправкой поклонился мне и отрапортовал:
– Большая честь!
Я неуверенно посмотрела на Фордайса.
– Вам нравится бал? – спросила я, стараясь как можно приветливее улыбаться.
– Так точно.
Растерявшись от подобного поведения графа, я передала инициативу князю, который совершенно невозмутимо продолжил общение с этим невероятным человеком. И даже смог выспросить, чем джентльмен занимался двадцать лет назад.
Получив нужную информацию, мы распрощались с Шуваловым и продолжили «охоту».
Внезапно передо мной возник князь Меньшиков, склонившись в поклоне.
– Согласится ли прекраснейшая из дам потанцевать со мной?
Я сразу почувствовала тяжелый взгляд Фордайса, который стоял неподалеку.
– Конечно, буду счастлива, – как можно лучезарнее улыбнулась я.
Едва мы закружились в танце, как Артем сверкнул глазами и лукаво заметил:
– В последнее время ты на удивление счастлива меня видеть.
– Хм… Ты на что-то намекаешь? – приподняла я брови.
– Ну что ты… Я только радуюсь этому. Вот, например, раньше я и не мечтал попасть в дипломатическую миссию, зато теперь меня внесли в список делегации.
– А я тут при чем?
– При том, что мою кандидатуру продвинул Фордайс, а против него даже у моей мамы руки коротки.
– Зачем ему это?
– Затем, что меня не будет в стране целых полгода.
Я не смогла сдержать улыбки.
– Ну что сказать, поздравляю.
– Спасибо. Надеюсь, у тебя с князем все получится.
– Я на это рассчитываю, но иногда мне кажется, что нашего сближения никогда не получится.
– Спорим на ящик моего любимого вина, что не пройдет и месяца, как он сдастся и падет к твоим ногам.
Я испытующе взглянула на друга, который назвал поистине невероятные сроки.
– Спорим. Если проиграешь, пришлешь мне ящик любимых конфет.
– Растолстеешь и станешь некрасивой.
– Ты не переживай за меня, как-нибудь справлюсь.
– Что ж, договорились. Скреплять спор рукопожатием не будем, как и предлагать Фордайсу разбить нас.
Я лишь кивнула. Танец закончился. Артем ушел, а я долго смотрела ему вслед.
– Ты еще не оставила своей затеи относительно Артема? – шепнул мне подошедший Фордайс.
– Нет, но спасибо, что поспособствовал его зачислению в дипмиссию.
– Не за что, – невозмутимо ответил творец.
– Но он же вернется через полгода.
– Ничего страшного. Потом пошлем его в Австралию.
Я недовольно смерила творца взглядом:
– Ты просто так подошел?
– Нет. Тебя хотят видеть мои родители.
– Зачем это? – насторожилась я.
– Не знаю, и это меня очень тревожит.
Отказаться я не могла – это откровенное оскорбление – и, взяв князя под руку, отправилась к его родственникам в одну из комнат отдыха.
Они сидели на диванчике и о чем-то тихо спорили. Но едва мы подошли, как дискуссия сразу прекратилась.
– Добрый вечер, – сделала я реверанс.
На меня с любопытством смотрели несколько пар глаз. Кажется, все родственники Фордайса собрались сегодня на балу. Под пристальными взглядами мне было немного не по себе.
– Присаживайтесь, – предложила элегантная пожилая женщина, сидящая рядом с главой корпорации.
По-видимому, это была бабушка Редклифа.
– Благодарю, – растерянно улыбнулась я, и с этого момента со всех сторон посыпалась вопросы.
Что я люблю? Где живу? Люблю ли пикники? Есть ли у меня пудель? Могу ли прокатить на мотоцикле? И так далее. Поначалу князь пытался меня отбить, но силы были неравны, и он капитулировал.
Апогеем этого сумасшедшего допроса стал вопрос десятилетней племянницы Редклифа, Авроры: умею ли я воровать? А то ей срочно надо научиться.
В итоге я подавилась вином, а юная леди была вынуждена слушать лекцию о том, что такое хорошо, а что такое плохо.
