– Яна, я пойду, – замялась я. – Не хочу пересекаться с твоим братом, ну, ты понимаешь…
Она задумчиво кивнула. Мы попрощались. Я развернулась и пошла. Но через несколько шагов остановилась. Спряталась за фонарь. Мне хотелось увидеть его.
Стас подошел к Яне.
– И чего ты тут жопу мочишь? Я ж тебе сказал к Костяну переть сразу после танцулек твоих.
– Не хочу к Костянычу! У него дома кошачьими ссулями воняет!
– Ну да, есть такое дело. Тогда на, вот твои ключи, гном, – злобно сказал Стас, – Чтобы больше не ныла.
– Вот, сразу бы так, – Яна выхватила ключи у него из рук и показала язык. – И не называй меня гномом! – она попыталась пнуть брата, но тот ловко схватил ее за ногу. Девочка упала, потеряв равновесие. Стас упал вместе с ней. Они лежали на земле и смеялись.
– Ты самый что ни на есть настоящий гном. Маленький злобный гном, – он потрепал ее по голове. – А теперь из-за тебя мы все грязные. А мне сейчас обратно к Костянычу возвращаться. Как я пойду к нему в таком виде?
– Так и пойдешь. Нечего обзываться.
– Гном – это разве обзывательство? Это очень даже милая кличка.
– Ничего не милая! Меня Яной зовут!
– Ну что, гном-Яна, давай, марш в дом. Пожрать сама чего-нибудь себе сварганишь, не маленькая. Пошла бы со мной к Костяну – пожрала бы нормально. Там еды много.
– Не голодная, – буркнула Яна.
– Ну, давай, гном, приду поздно, так что увидимся завтра, – он на прощание опять потрепал ее по голове.
Она обняла его.
– А улыбку бросишь?
– Ну… Это детская традиция, мы уже давно выросли! – возмутился Стас.
– Не-а! Эта традиция всегда будет! Даже тогда, когда мы с тобой будем стариком и старушкой, то все равно будем друг друга так провожать… Только, наверно, кидать друг другу на прощание будем не улыбку и смех, а… костыль и вставную челюсть.
Брат с сестрой засмеялись. А меня будто кинули в крутой кипяток. Я смотрела на них, как завороженная. Стас остался стоять у калитки, а Яна ушла в дом. Через некоторое время она появилась в окне второго этажа.
– Я здесь! – крикнула она.
Она засунула руку в карман и вытащила кулачок.
– Ты готов?
– Готов! Ловлю!
И она бросила ему невидимую улыбку. Он поймал ее и налепил себе на рот. Улыбнулся широко-широко.
– Теперь лови мой смех! Он бросил ей смех.
Она поймала его, открыла рот, бросила смех туда, как следует разжевала и проглотила. Потом засмеялась.
– До завтра! – помахала она ему.
– До завтра! – улыбнулся он и пошел вдоль улицы.
Я улыбнулась сквозь слезы. Я будто снова вернулась в детство.
* * *
Я прыгала на кровати и прижимала к груди записку. Записку из прошлого.
Неровные буквы с наклоном влево.
В ОКОШКО – УЛЫБКУ, А ИЗ ОКОШКА – СМЕХ
Этой записке так много лет.
Он все помнит… Помнит каждую мелочь! Все наши игры… Он все передал своей сестре. Это значит, что ему не все равно. Наше детство, наши милые игры и традиции… Это все очень много значит для него. Все еще! Он не забыл!
Гном… Этой кличкой он называет нас обеих. Меня и свою сестру. Двух людей, которые ему дороги. Господи, я все еще нужна ему! Я уверена в этом!
Я запыхалась, но все еще прыгала. Приложила к носу записку, вдохнула запах детства. Кровать жалобно скрипела. Я схватила подушку и стала прыгать с ней.
Мне удастся его вернуть! Мой Стас. Он все еще мой! Ему не спрятаться от меня под маской этого злобного монстра. Я смогу, смогу все вернуть! Все будет как раньше! Мне нужно много сил и терпения, но я смогу!
Я почувствовала надежду. И веру в себя. Веру в него. И необыкновенный прилив сил и смелости.
Я не отпущу тебя, Стас Шутов! Ни за что не отпущу!
Глава 28
Я спрыгнула с кровати. Стала в спешке одеваться. Я пойду к нему! Пойду сейчас же! Я скажу ему все! Надо подготовить речь, а то все забуду… И я скажу ему все, а он скажет мне в ответ, что был не прав… Что он давно меня простил… и что я дорога ему… и что мы будем вместе…
Я подошла к дому Костяна. Я знала, где он живет. Поднялась на третий этаж. Глубоко вдохнула и позвонила в звонок.
Дверь открыл незнакомый мне парень с бутылкой в руке.
– Ты кто? – глупо посмотрел он на меня. – На стриптизершу не похожа…
– Позови Стаса.
– Стаса? Хто такой Стас?
– Шутов. Стас Шутов!
– А, Шутов… Стасян… Погоди малек… Дверь прикрылась. Я услышала крик.
– Эй, Стас! Стасян, ты где? К тебе там пацанка какая-то…
– Кто?
– Да девчонка…
– Какая девчонка? Ха! Мои девчонки все здесь.
– Не знаю, Шутова требует. Она у двери.
Дверь открылась. Стас равнодушно посмотрел на меня, вышел и закрыл за собой дверь. На нем была синяя толстовка. Он накинул капюшон.
– Прохладно, однако. Так чего тебе, гном?
Эта кличка меня больше не злила. Я улыбнулась про себя.
– Поговорить.
– Пойдем к окну, курнем, – спокойно сказал он. Мы поднялись к окну.
– Только я не курю.
– Знаю, – усмехнулся он. – Постоишь рядом, потравишься. Он закурил. Выдохнул дым на меня.
– Так чего тебе?
Я закрыла глаза и вдохнула. Мне нравился дым.
– Я все знаю, – сказала я. Он усмехнулся.
– Чего знаешь?
– Что тебе не все равно и что ты давно меня простил.
– Да? И откуда такие новости?
– Я знаю, что ты все рассказывал своей сестре. Ты делился с ней всем, что было у нас. Ты делился с ней нашим детством. Ты… Ты просто не хотел отпускать его. Каждая мелочь… Для тебя так важна. Ты делаешь вид, что тебе все равно, но я знаю, что это не так. Наша дружба… Ты дорожишь ею, дорожишь ею так же, как и я.
– Что ты несешь? Нет никакой дружбы.
– Но была. И от нее остались следы. Все можно вернуть, я знаю это. Тебе не все равно на меня! Ты все еще помнишь меня. Помнишь о нашей старой дружбе. Это не забыть. Если бы ты забыл, то не стал бы везти меня в больницу. Я знаю все. Что ты ехал со мной и что нес меня на руках. В свой день рождения ты пришел ко мне, потому что не можешь отпустить прошлое. Не можешь отпустить то, что было у нас. Ты не ненавидишь меня. Пытаешься доказать самому себе, что это не так, что ты меня ненавидишь, но ты не можешь! Прекрати себя обманывать. Прекрати вести себя как чудовище! Ты не такой. Я знаю это. В тебе будто сидят два человека. Две противоположности. Я чувствую в тебе борьбу. Вернись ко мне, Стас. Прошу тебя.
