Что же делать? Я беспомощно озиралась по сторонам.
– Кажется, я могу предложить тебе только один выход, – растерянно пробормотала я.
– Какой? – она с надеждой посмотрела на меня.
– Подождать у нас с бабушкой. Если ты, конечно, не боишься. Но Яна очень обрадовалась.
– Я не боюсь. Мне нравится твоя бабушка. Она, когда меня видит, часто дает что-нибудь вкусненькое.
– Вот и отлично, – улыбнулась я. – Пойдем. Поищем у бабушки на кухне какие-нибудь вкусняшки.
Я была очень зла на Стаса. И на их мать. Такое ощущение, что они просто забыли о своей ответственности. Я не думала, что придется оставлять Яну на ночь – была уверена, что либо Стас, либо его мама наконец-то вспомнят о существовании младшего члена семьи.
– Яна, сколько тебе лет? – спросила я по дороге домой.
– Десять, а тебе?
– Пятнадцать. Я помню тебя еще совсем маленькой. Когда мы со Стасом катали коляску с тобой. Мы представляли, что мы муж и жена, а ты – наша дочка.
Яна засмеялась.
– Сколько вам тогда было лет?
– Лет шесть-семь, наверно, не помню.
Дома я порылась в комоде и нашла самую маленькую футболку. Приложила к Яне. Она была ей большая, но ничего не поделать.
– Переоденься. А то вспотеешь в своих рейтузах. Она послушно стала раздеваться.
– Ты голодная?
Ее глаза заблестели, но она скромно пожала плечами. Я засмеялась.
– Пойдем на кухню.
Я стала рыскать в холодильнике. От обеда остались курица и картошка. Я разогрела еду в микроволновке, порезала помидор.
– Лопай, – сказала я, поставив перед Яной тарелку.
Я села рядом и стала наблюдать за тем, как она ест. К моему удивлению, есть она стала не сразу. Она начала ковыряться вилкой в картошке, делая в ней дорожки. От этого зрелища почему-то сжалось сердце.
– Что ты делаешь? – прошептала я, как завороженная наблюдая за девочкой. Эта картина мне что-то напоминала…
– Сейчас увидишь, – Яна стала укладывать помидорные дольки на картофельную скульптуру. А потом повернула ко мне тарелку.
Я замерла. Перестала дышать – будто невидимая рука схватила меня за легкие и выдавила из них весь воздух.
Яна построила мост, мост из картошки. Стенки моста были украшены дольками помидора.
– Это железнодорожный мост, – объяснила она, – и он идет…
– От Земли до Луны, – закончила я за нее.
– Да-а-а, – она удивленно посмотрела на меня. – А ты откуда знаешь?
Я вытерла рукавом выступившие слезы. В детстве я любила строить разные композиции из еды: картофельные мосты, макаронные поезда, рисовые дороги… Для меня в еде был заключен целый мир. Там по рисовым дорогам ездили морковные грузовики. Там росли огуречные деревья, а у мясных домиков были фасолевые крыши.
– Меня Стас этому научил, – сказала она, все еще глядя на меня с удивлением. – А ты откуда знаешь?
– Просто догадалась, – улыбнулась я.
Нетрудно догадаться, от кого эти «знания» приобрел Стас, а потом передал их своей сестре.
Я смотрела, как Яна ест. А в груди росло какое-то чувство, теплое, сильное. Оно разрасталось по всему телу и вскоре заполнило каждую его клеточку.
После ужина я еще раз позвонила Стасу и их маме. Но никто нет ответил. Мы пошли ко мне в комнату. Яна стала копаться в моих вещах, перебирать всякие безделушки. Потом она подошла к окну.
– А Стасик меня научил, как созвездие Стрельца находить. Оно прям на горизонте. Хочешь, я тебя научу? – Яна подлезла под занавеской и стала смотреть на звезды. – Там внизу должны быть четыре яркие звезды метелкой. Это хвост Скорпиона. А слева будет Стрелец… Только что-то я его не вижу…
– Правильно, – я приподняла занавеску и посмотрела на небо. – Сейчас февраль. Звезды двигаются. Созвездие Стрельца лучше всего наблюдать на небе в конце лета. А сейчас мы его не увидим.
– Жалко, – огорчилась девочка. – А я так хотела научить тебя его искать. Но я летом научу, хорошо?
– Хорошо.
Я смотрела на звезды и вспоминала, сколько же теплых летних вечеров мы со Стасом просидели на этой крыше в поисках звезд и галактик. Это я научила его искать созвездие Стрельца. Это же его знак зодиака. Но сколько мы ни искали мое созвездие… так и не нашли.
Стас, Стас… Ты все еще мой, Стас. Тебе не спрятаться от меня. Не скрыться под маской этого злобного чудовища.
За этот вечер Яна решила обучить меня всему, чему научил ее Стас. Мы вместе делали бумажные фонари и лающую собачку. Я притворилась, что делаю их впервые. Яна с огромным удовольствием учила меня. А когда все ее знания и умения исчерпались, села ко мне на кровать. Внимательно посмотрела на меня.
– К Стасу ходят девочки. Красивые девочки. Они мне нравятся, потому что они похожи на Барби. А еще от них сладко пахнет. И они добрые. Хорошо ко мне относятся. Жалко только, что они так часто меняются. Он красивый, правда? Как ты думаешь, мой брат же красивый? Он как Кен. У меня много Барби и три Кена, и один очень похож на Стаса.
Я кивнула.
– Да, он очень красивый. Взгляд ее стал хитрым.
– Мама говорит, что для Стаса ни одна девочка не сможет тебя заменить. Но ты совсем не похожа на Барби.
– Да уж. В семье Барби мне точно места нет.
– У вас со Стасом любовь?
– Нет. Не думаю.
– А мама говорит, что это так.
– Она ошибается.
– А вот и нет. Мама никогда не ошибается.
– Как же она не ошибается, если не может отличить любовь от войны?
Яна пожала плечами.
– А вы воюете?
– Да.
– Война – это плохо.
– Я знаю. Стас первым начал эту войну.
– Ох уж эти мальчишки, – Яна закатила глаза и комично махнула рукой. – Все одинаковые. Но я все-таки думаю, мама не ошибается.
Мы снова позвонили Стасу. Я вздрогнула, когда услышала мягкий хриплый голос. Передала трубку Яне. Мне не хотелось с ним разговаривать. Яна выхватила трубку и возмущенно закричала:
– Стас! Ты где! Ты чего меня оставил? Я знаешь сколько стояла под гаражом? Я вся замерзла и в сугроб превратилась! А ты… Бессовестный, гадкий, безответственный, бестолковый…
Я умилялась, слушая, как она ругает брата. Наконец Яна убрала телефон.
– Отругала брата? – спросила я. Она кивнула.
– Он сейчас припрется.
– Пойдем, я провожу тебя.
Мы подошли к их дому. Вскоре вдалеке мы увидели фигуру. Стало очень страшно.
