«Чтоб ты сдохла, бл#дота! Чтоб у тебя черви в вагине завелись, мандавошка сраная».
Я до крови искусала губу. Удалила сообщения.
На следующий день Дашка не пришла в школу. Я не пошла на физру, а сразу пришла на физику. Меня ждал очередной неприятный сюрприз. Я немного опоздала и в класс вошла вместе со звонком.
Учительница злобно посмотрела на меня – она любила, когда ученики приходят до звонка, чтобы со звонком уже начать урок, а не ждать, пока все достанут свои учебники. Я быстро подошла к своей парте… и замерла.
На моем стуле лежал презерватив.
Я беспомощно стояла, озираясь вокруг. Одноклассники делали вид, что полностью поглощены учебниками. Но я слышала! Слышала это гадкое хихиканье! Кто-то из них подложил мне его! Они сделали это специально!
Я озиралась по сторонам, пытаясь понять, кто же виновник.
– Мицкевич, ты там долго стоять будешь? – строго спросила учительница, которая, видимо, не была в курсе.
Смешки стали громче.
Все ждали – что я буду делать? Уберу ли презерватив? Сяду на другое место?
Надо мной будто проводили какой-то жуткий эксперимент, изучая мою реакцию.
Я продолжала стоять. Смотрела на розовый презерватив. Он был развернут – использованный или просто раскрытый? Я не знала. И знать мне не хотелось.
Мне было обидно, очень обидно. С самого первого сентября я думала, что одноклассники приняли меня в свою общину. А теперь я вижу это… Они не смотрели на меня. Боялись встречаться со мной глазами? Кто? Кто из них мог это сделать? Я не хотела об этом думать, я ко всем из них относилась хорошо.
Я схватила свой рюкзак и под массовое хихиканье и крик физички выскочила из класса. Я бежала домой.
Не хочу! Не хочу больше оставаться в этой школе!
Я вбежала в комнату, упала на кровать. Зарылась лицом в подушку и разревелась.
За что? Что я им всем сделала? Я больше не могла этого выносить. Слишком много грязи вылилось на меня за эту осень.
Глава 21
Я не ходила в школу всю неделю. Мне было стыдно. Стыдно и обидно. Когда ко мне пришла Дашка, я рассказала ей все. На следующий день она мне сказала, что устроила одноклассникам разнос.
– Они больше не посмеют, – пыталась успокоить меня Дашка.
Мне было все равно. Они сделали это – значит уже посмели.
Мы с Дашкой сели за компьютер. Стали искать источник всей этой грязи, которая приходит в мой телефон.
Вспомнив, что говорил тот маленький мальчик на уроке замены, мы набрали в поисковой строке «Тамара Мицкевич лобковые вши». Стали просматривать страницы выдачи. И вскоре нашли источники – на различных форумах и соцсетях фигурировало одно и то же сообщение, оно всегда было от разных лиц мужского пола.
«Познакомился с девчонкой по Интернету. Сначала показалось – хорошая, милая. Дошло до постели. Мало того что не бреется, так еще заразила меня герпесом и лобковыми вшами. Напишите ей, что она шлюха».
Ниже – мои инициалы, адрес страницы в соцсетях, телефон.
Там, где было возможно – мы написали жалобы в техподдержку с требованием удалить сообщения. Тот, кто сделал это, сильно постарался – сообщений было так много, что мы с Дашкой потратили на них почти весь день.
Я сказала бабушке, что плохо себя чувствую и в школу не пойду. Целые дни ела, ходила по комнате, смотрела фильмы. Играла с дедом в шашки. За неделю мои нервы немного восстановились.
В школу я шла как на войну. Война одного против всех. Чувство, что ты совершенно один, ужасное…
Нет, вру. На моей стороне все-таки были два человека. Первый – Дашка. Она во всем поддерживала меня. Второй, поддерживающий меня, – Ромка. Я не разговаривала с ним, потому что после неудачных попыток его разболтать я поняла, что это дело провальное. Он не хотел или боялся идти на контакт. Но я иногда видела на себе его взгляд. Понимающий взгляд. Мы в одной лодке.
Егор, лидер класса, по слухам, некогда защищавший слабых, махнул на меня рукой… причем сразу же… Он не мог тягаться со Стасом. Он понял, что пытаться отнять у Стаса любимую игрушку – бесполезно. Он только мог нажить врага. И Егор просто перестал меня замечать. Как будто меня не было вовсе. Но иногда Егор смотрел на меня, и его полный жалости взгляд говорил: «Прости, но я ничего не могу сделать».
В школе – очередная порция смешков и любопытных взглядов. Пора бы давно привыкнуть к этому, да я все не могла.
Я вошла в свой класс. Посмотрела на всех по-другому, как бы под другим углом. Их поступок открыто показал, на чьей они стороне. Но за несколько дней, проведенных дома, я много думала об этом. И пришла к некоему решению – хорошо. Пусть будет так. Если я не могу ничего изменить – мне нужно просто принять все это.
Но как это сделать, если меня стали травить открыто? И не один Стас, а все. И смириться с этим не получалось.
Одноклассники не обращали на меня ни малейшего внимания. Я подошла к своему стулу, ожидая каких-нибудь новых гадостей: надписей, записок или чего похуже. Но ничего такого не было.
По какой-то непонятной причине для всех я просто перестала существовать.
Со Стасом я не пересекалась вплоть до четвертого урока.
Я поднималась по лестнице на третий этаж, в кабинет обществознания. Сверху донесся какой-то грохот: шум, гам и чьи-то злобные смешки. И тут же по ступенькам покатился какой-то мешок. Мешок докатился до меня, поднялся… и оказался Ромкой. Он посмотрел на меня испуганно и помчался дальше вниз по лестнице.
А сверху приближались шаги. И судя по топоту, спускалась целая рота. Охваченная ужасом, я помчалась вниз и нырнула в первый попавшийся кабинет. Это оказался кабинет рисования. Первоклашки удивленно глядели на меня. Я прислонила палец к губам.
– Тс-с-с…
Я нырнула в шкаф. И чуть не заорала от ужаса – в шкафу уже кто-то был! Мне закрыли рот рукой. Через щелку я могла видеть, что происходит в классе. В дверь вошел Стас. Следом еще двое.
– Эй, малышня! – обратился к детям Стас. – Здесь не пробегал пухлый парнишка?
– Нет! – ответили они.
– Хм… а вы мне не врете?
Кто-то встал рядом со шкафом. Если бы не рука, зажимающая мне рот, я бы точно вскрикнула. В шкафу было душно, тесно, пахло лавандой и старыми книгами.
Малыши хором загалдели:
– Нет! Мы никого не видели.
– Ну, смотрите у меня, – сквозь щелку я видела, что Стас погрозил малышам пальцем. – Врать нехорошо.
Послышались удаляющиеся шаги. Мы с соседом по шкафу одновременно выбрались наружу. Переглянулись. Это был Ромка. Он отвел взгляд и быстро пошел к двери. Осторожно заглянул в нее и побежал прочь.
Я обернулась к малышам.
