Затем ближе к ночи последовал еще один налет. В результате этих двух авиаударов были потоплены два вспомогательных судна, а еще несколько, в том числе плавбаза «Смольный», получили тяжелые повреждения. Одна 250-килограммовая бомба взорвалась в доке «Памяти трех эсминцев», в 5 м за кормой стоявшего там эсминца «Грозящий», и к уже имевшимся повреждениям корабля добавились новые. Особенно тяжело во время бомбежки пришлось расчетам зенитных орудий. Например, на крейсере «Киров» ранения различной тяжести получили десятки матросов.
Атаке бомбардировщиков подвергся и Малый рейд, где стояли тральщики ТЩ-206, ТЩ-203 и ТЩ-205. Их командиры вовремя заметили пикирующие самолеты и начали маневры уклонения. В итоге им удалось избежать прямых попаданий, однако ТЩ-206 все же пострадал от близких разрывов. Корпус был буквально изрешечен осколками, позднее матросы насчитали в нем до 300 пробоин! Получили ранения многие члены экипажа, в том числе командир тральщика капитан 3-го ранга Резванцев.
При бомбежке также сильно пострадали корпусной цех Морского завода и два дока. Однако под конец дня зенитчикам все же удалось поразить малокалиберным снарядом Ju-88A-5 W.Nr. 2153 из 4-й эскадрильи KG77, находившийся в тот момент на высоте 4000 м. Был убит штурман фельдфебель Шлахтер, но поврежденный «Юнкере» все же смог благополучно вернуться на аэродром Сиверская.
Командование ВВС КБФ поднимало в воздух все свои немногочисленные исправные истребители. Затем их пилоты смело заявили о том, что в тот день в ходе отражения налетов на Кронштадт они уничтожили восемь бомбардировщиков, но кого и где они сбили, так и осталось тайной.
Наибольшего успеха пилоты «Штук» добились 23 сентября, когда обер-лейтенант Рудель прямым попаданием бронебойной бомбы РС1000
[140]
потопил линкор «Марат». Взрыв вызвал детонацию боезапаса в артиллерийском погребе башни главного калибра № 1. Последовал гигантской силы взрыв, мгновенно унесший жизни 326 моряков из команды «Марата» и фактически оторвавший нос корабля. Среди погибших были командир линкора капитан 2-го ранга П.К. Иванов, старший помощник капитан 3-го ранга B.C. Чуфистов, комиссар и еще несколько старших офицеров
[141]
.
Командир подводной лодки Л-3, стоявшей у пирса недалеко от «Марата», капитан-лейтенант П.Д. Грищенко затем вспоминал: «Сплошной огонь охватил корабль в несколько секунд. Вслед за этим оглушительные взрывы, один, второй. Огромные клубы дыма и огня окутали носовую часть линкора, снова два взрыва. Отчетливо видно, как массивная металлическая фок-мачта со всеми надстройками, мостиками, площадками, сплошь заполненными фигурами в белых матросских робах и синих командирских кителях, медленно отделяется от линкора и, на лету разваливаясь, с грохотом падает в воду. Полностью исчезла носовая часть корабля, а с ней и орудийная башня с тремя 12-дюймовыми орудиями»
[142]
.
А.М. Горчаников, находившийся в момент взрыва в кормовой части линкора, пережил весьма неприятные ощущения: «Раздался настолько сильный взрыв, что нас, находившихся в судовой мастерской, подбросило чуть ли не до подволока (потолка). Многие получили ушибы; лопнули крепления шкивов у станков в судовой мастерской. В этот момент начали быстро тускнеть, а затем и вовсе погасли электрические лампочки. Мы остались в темноте; помогли карманные фонарики. Находившийся с нами молодой командир поста пытался звонить по телефону, но ему никто не отвечал. Тогда я предложил чуть приоткрыть входной люк и осмотреться. Когда задрайки броневой крышки были отданы и крышка приподнята, мы увидели солнечные лучи».
В тот же день Руд ель потопил и лидер «Минск». Это был крупный успех люфтваффе. Однако все попытки уничтожить еще и крейсер «Киров» окончились безрезультатно. При этом погиб командир III./StG2 гауптман Штеен. Его «Штука» врезалась в воду рядом с кораблем. Тем не менее в результате близких разрывов крейсер получил многочисленные повреждения. В надводном борту выше броневого пояса насчитывалось 80 пробоин, сам броневой пояс был пробит осколками в двух местах, на 114-м шпангоуте была сгофрирована водонепроницаемая переборка, 55 иллюминаторов остались без стекол. Кроме того, были повреждены три дальномера и правый торпедный аппарат, вышли из строя прицелы и визиры трех зенитных батарей. У «Кирова» выгнуло всю верхнюю палубу, сместились фундаменты орудий, прогнулись внутренние переборки, во многих местах разорвало трубопроводы и крепления. В итоге крейсер окончательно стал небоеспособным как боевой корабль, а отремонтировать его в условиях войны и блокады уже не представлялось возможным. Передвигаться «Киров» мог лишь с помощью буксиров.
То же самое можно было сказать о линкоре «Октябрьская революция». Корабль подвергся неконтактному воздействию 98 взрывов бомб на расстоянии до 25 м от борта и тридцати семи – на дистанции в 25–50 м. От взрывов и сотрясений внутри сорвало многие механизмы, помяло обшивку и переборки, помпы почти непрерывно откачивали из трюмов воду. В результате старый корабль потерял способность самостоятельно передвигаться. Затем в конце октября его перевели для ремонта на Балтийский завод в Ленинград, и впоследствии линкор уже больше никогда не выходил в море.
После понесенных потерь командование Балтфлота находилось в состоянии близком к панике, в частности, на полном серьезе рассматривался вопрос о немедленном прорыве подводных лодок из Кронштадта в Мурманск и т. п. Поняв, что на серьезное усиление противовоздушной обороны базы рассчитывать не приходится, вице-адмирал Трибуц отдал приказ перевести все корабли, способные двигаться, в устье Невы. 24 сентября туда передислоцировался легкий крейсер «Киров», а также три уцелевших эсминца и ряд вспомогательных судов. Считалось, что ПВО Ленинграда куда сильнее, чем в Кронштадте, и там им будет безопаснее, однако вести с реки огонь по немецким позициям было весьма затруднительно.
Всего в ходе авиаударов, проведенных в течение одной недели, с 19 по 27 сентября 1941 г., германские бомбардировщики и штурмовики уничтожили в Кронштадте 18 кораблей разных классов, включая семь боевых. Кроме того, различные повреждения получили еще 13 кораблей, в том числе четыре эсминца. Попутно в Финском заливе в окрестностях Кронштадта и Ленинграда были потоплены еще три судна, в том числе тральщик ТЩ-33.
Советская ПВО претендовала на 35 самолетов, сбитых непосредственно над Кронштадтом. Однако на самом деле потери люфтваффе над базой Балтфлота оказались ничтожными: один Ju-87 и два Bf-109! При этом погибли только три летчика: фельдфебель Шлахтер из 4./KG77, гауптман Штеен и фельдфебель Шарновски из III./StG2. Еще несколько самолетов, получив повреждения, смогли вернуться на свои аэродромы или же совершили вынужденные посадки в расположении немецких войск, как, например, «Штука» все того же Купфера. При этом сами советские ВВС потеряли машин больше, чем немцы, – 13 истребителей.
