Немецкая версия этого боя выглядит несколько по-иному. Залпами реактивных снарядов И-16 действительно смогли расстроить боевые порядки двух групп бомбардировщиков. Пилоты «Юнкерсов», уходя от поражения, энергично маневрировали, и несколько самолетов едва избежали столкновения друг с другом. Позицию над бомбардировщиками занимали 24 Bf-109F из JG54. Увидев атакующие «крысы», оберст-лейтенант Траутлофт немедленно отдал приказ отсечь русские истребители, и пилоты «Грюн-херц» спикировали на них.
По данным Люфтваффе, обер-фельдфебели Эуген-Людвиг Цвейгерт (Eugen-Ludwig Zweigert)
[108]
и Вильгельм Шиллинг (Wilhelm Schilling)
[109]
из 9-й эскадрильи JG54 сбили по одному И-16. При этом все «Мессершмитты» затем благополучно вернулись на аэродромы Красногвардейск и Сиверская. Немцы почти не завысили своих требований, поскольку фактически 4-й Гв. ИАП потерял один самолет и еще восемь получили повреждения, из них два – тяжелые. Погиб сержант В. Н. Захаров, бывший, кстати, ведомым командира 3-й эскадрильи старшего лейтенанта Голубева. Были ранены три летчика, в том числе один из лучших асов 4-го Гв. ИАП командир эскадрильи 25-летний старший лейтенант Геннадий Цоколаев.
[110]
Затем Голубев в своих мемуарах, красочно описав этот воздушный бой, в котором летчики 4-го Гв. ИАП под его руководством якобы сбили 11 самолетов, вот так изложил обстоятельства гибели своего ведомого:
«Добить бы стервятников, но чем? Я дал команду Захарову:
– Вася, вперед! Атакуй, прикрою.
Я рассчитывал, что у него еще есть боезапас, но Захаров, неотвечая, продолжал лететь в левом пеленге. В этот момент нас атаковали сверху два Ме-109Ф. Я положил самолет на крыло в глубокое скольжение, и очереди первого «мессера», задев правую плоскость, прошли мимо. Уходить из-под огня второго «мессера» было поздно. Он решительно шел на сближение, рассчитывая завершить атаку с полусотни метров. Вася оказался правее и чуть ниже его, отсечь огнем не успевал, да и патронов, наверное, уже не было. И тогда он принял единственноерешение: рванул своего «ишачка» вверх влево, и огненный шар на месте двух истребителей, как взрыв большого фугаса, сверкнул в голубом небе над Ладогой.
Так, спасая командира, отдал свою жизнь бесстрашный летчик Василий Никанорович Захаров. Не стало юного боевого друга, с которым два месяца летали мы крыло в крыло».
Голубев
[111]
описывает произошедшее так, словно видел все это со стороны. А ведь он был ведущим, т. е. находился впереди Захарова, да и к тому же под атакой «Мессершмитта». Вряд ли у него было много времени смотреть назад, чтобы подробно следить за действиями ведомого. А радиосвязи между ними не было, о чем пишет и сам Голубев.
И снова взгляд с другой стороны дает совсем иную картину событий. Как уже говорилось выше, JG54 не имела тогда потерь, т. е. Захаров не протаранил никакого немецкого истребителя. Откуда же тогда взялся взрыв, упоминавшийся Голубевым? Вот что затем вспоминал об этом бое Ханнес Траутлофт: «Я атаковал три И-16, которые преследовали Ju-88. Я поймал одну „крысу“ в свой прицел, но она исхитрилась уйти из-под моего огня резким разворотом, а я из-за
своей высокой скорости не смог последовать за ней. Неожиданно я увидел трассеры, промелькнувшие мимо моей кабины». Это, вероятно, была очередь, выпущенная сержантом Захаровым. Но последний уже через секунду сам стал мишенью для ведомого командира JG54. Получив практически в упор несколько прямых попаданий 20-мм снарядов, И-16 взорвался в воздухе. Вот этот взрыв, возможно, и имел в виду Голубев.
Однако пора вернуться к собственно налету. Около 10.00 первые группы бомбардировщиков достигли порта Кобоны, где никаких мер по рассредоточению кораблей принять не успели. За их приближением наблюдали командующий Ладожской флотилией капитан 1-го ранга Чероков и приехавший с инспекцией сам командующий Балтфлотом вице-адмирал Трибуц. Потом Чероков вспоминал: «Вскоре мы увидели бомбардировщики и истребители. Они подходили к Кобоне с юга, юго-запада и запада группами от 12 до 24 самолетов. Навстречу им взлетели наши „ястребки“. Но их было мало. Открыли огонь зенитчики».
В порту и на рейде начали с грохотом рваться первые бомбы. Основной удар пришелся по стоянке канонерских лодок. Немцы добились прямого попадания в канонерку «Бира». Мощный взрыв разрушил всю ее носовую часть вместе с ходовой рубкой. Погибли 14 моряков, еще 37 членов экипажа получили ранения, в том числе командир канонерки капитан-лейтенант А. И. Дудник. Вскоре корабль уткнулся кормой в мель и полузатонул на мелководье.
На канонерскую лодку «Нора» один за другим спикировали 13 бомбардировщиков. В результате многочисленных взрывов вблизи от корабля в его корпусе и надстройках образовалось около 170 пробоин, были повреждены орудия и механизмы, в котельном отделении возник пожар. 30 членов экипажа получили ранения. Немедленно началась борьба за живучесть. Матросы заделывали пластырями пробоины, помпами откачивали воду. Группа машинистов во главе с механиком корабля инженер-капитаном В. Г. Пыряловым сумели потушить огонь. Пострадала и канонерка «Селемджа» – на ней осколками ранило двух матросов.
