В результате Bf-109E-7 W.Nr.1333 обер-фельдфебеля Флориана Сальвенгера (Frorian Salwenger) потерял управление и упал на западный берег Кольского залива. Пилот выпрыгнул с парашютом и благополучно приземлился на русской территории. Сальвенгер попытался скрыться, но погиб в перестрелке с бойцами поста ВНОС. Впрочем, самому Негуляеву повезло не больше. В отличие от своего врага он не сумел покинуть падающий «Харрикейн» и разбился.
В 11.25 Ju-88 снова появились над Кольским заливом, атаковав корабли в губе Ваенга. Однако на этот раз им не удалось добиться никакого успеха. При этом их пытались перехватить четыре «Харрикейна» из 2-го Гв. САП, но истребители из 7‑й эскадрильи JG5 действовали четко, не дав им приблизиться к «Юнкерсам». Завязался ожесточенный бой, в ходе которого были сбиты два «Харрикейна», причем пилот одного из них сержант Семенов погиб. Он успел выпрыгнуть с парашютом, но тот не раскрылся.
Вообще же 23 апреля стало неудачным днем для ВВС Северного флота и 122-й ИАД ПВО. В воздушных боях они лишились семи «Харрикейнов» и одного бомбардировщика СБ, погибли и пропали без вести семь летчиков. Потери же Люфтваффе составили только один уже упоминавшийся выше «стодевятый».
Утром 24 апреля погода в районе Мурманска улучшилась, облачность рассеялась. Можно было быть уверенным в том, что немцы наверняка появятся вновь, и потому в воздухе постоянно патрулировали советские истребители. И когда около 10.00 с северо-запада появилась «восьмерка» Ju-87R из I./StG5 в сопровождении Bf‑109E из II./JG5, то в десяти километрах от города ее встретили три Р-40 из 20-го Гв. ИАП ВВС СФ и восемь «Харрикейнов» из 760‑го ИАП ВВС 14-й армии. Затем прибыло подкрепление из 768‑го и 769-го авиаполков ПВО.
Создав большое численное преимущество, советским летчикам удалось связать боем «Мессершмитты», после чего некоторые из них смогли атаковать и «Штуки». Старший политрук Анохин и лейтенант Бардаш подбили по одному штурмовику, остальные же резким переходом в пикирование с последующим выводом у самой земли смогли уйти от преследователей.
Фактически же был сбит и затем упал на советской территории только один Ju-87R-4 W.Nr.6234 «L1+FW». Его пилот – лейтенант Рудольф Нойманн (Rudolf Neumann) – сумел незамеченным скрыться в тундре, а потом благополучно добраться до позиций горных егерей. В то время как его бортрадист-стрелок – унтер-офицер Курт Граеф (Kurt Graef), – приземлившийся на парашюте в другом квадрате, пропал без вести. Второй же самолет – Ju-87R-2 W.Nr.5680 «L1+KV» – получил повреждения средней тяжести (25 %) и совершил вынужденную посадку уже за линией фронта. Оба члена его экипажа – пилот обер-лейтенант Йозеф Шоппе (Josef Schoppe) и бортрадист-стрелок унтер-офицер Карл Хаммель (Karl Hammel) – не пострадали. Сам же налет на сей раз закончился для немцев безрезультатно.
Пытаясь ослабить ударную мощь Люфтваффе, командование советских ВВС вновь и вновь прибегало к своему излюбленному и столь же неэффективному способу борьбы – ударам по авиабазам. 25 апреля шестнадцать Пе-2 из 608-го БАП в сопровождении пятнадцати ЛаГГ-3 и Р-40 в 08.20 атаковали аэродром Хебуктен, сбросив на него 48 фугасных бомб разных калибров. Последняя «пешка» производила аэрофотосъемку результатов бомбежки, на основании которой был сделан оптимистический вывод об уничтожении сразу пятнадцати вражеских самолетов. И это при том, что фактически были лишь повреждены по одному Ju-87R из I./StG5 и Bf-109Е-7 из II./JG5.
Экипаж Ju-87R-2 из 2-й эскадрильи StG5: обер-лейтенант Йозеф Шоппе (слева) и его бортрадист-стрелок унтер-офицер Карл Хаммель
Летчики из I./KG30
Вдохновившись этим «успехом», штаб ВВС Северного флота на следующий день послал штурмовать Хебуктен восемь Пе-3 из 95-го ИАП. На этот раз рейд закончился полным крахом. Когда в 16.03 «пешки» появились над целью, их атаковали «Мессершмитты» из JG5 «Айсмеер». В итоге были сбиты пять самолетов, из десяти членов их экипажей погибли восемь, а сам аэродром при этом не пострадал. После этого последовал «разбор полетов» и приказ Наркома ВМФ Кузнецова, отныне запрещавший использование Пе-3 для ударов по вражеским аэродромам.
Люфтваффе же продолжали наносить удары по Мурманску, правда, тоже с переменным успехом. Так, 29 апреля во время очередного налета зенитным огнем с кораблей были сбиты два Ju-88А-4 из I./KG30: W.Nr.140210 «4D+GH» и W.Nr.0883701 «4D+CK». При этом из восьми членов их экипажей в живых остался только один пилот первого бомбардировщика обер-фельдфебель Ханс Карпескиль (Hans Karpeskiel).
В. М. Нечаев, чей МО-121 ремонтировался тогда в Мурманске, вспоминал о налетах начала мая: «День 1 мая чуть не стал последним в жизни парней нашего катера. Еще звучал по радио запоздавший сигнал „ВТ“, а над крышей проревели моторы немецкого самолета, раздался треск дерева и тут же – взрывы бомб. Дом сильно тряхнуло…
Вся сила взрыва пришлась на сарай для дров, от которого осталось одно воспоминание… Жители соседнего дома спрятались в вырытом во дворе окопчике, и одна из четырех бомб упала точно в него. Получилась братская могила для десяти человек. С того дня мы не прятались ни в каких убежищах, а просто выходили на открытое пространство. Вахтенные на катере стреляли по пикировщикам из крупнокалиберного пулемета».
Подводная лодка Щ-403 в мае 1942 г. тоже стояла в Мурманске на ремонте, продолжавшемся уже несколько месяцев. Ее штурман А. П. Кузнецов рассказывал о бомбежках: «Наш экипаж размещался на втором этаже двухэтажного бывшего детсада. Однажды вечером немцы предприняли массированный налет на город и порт. Весь наш экипаж ушел в городское убежище, а мне как дежурному по команде пришлось остаться. Минут через пять я услышал вой падающей бомбы и выскочил из комнаты на лестничную клетку. Тут раздался сильный треск и взрыв…
Бомба попала в крышу, прошла через комнату, где я был, пробила стену и взорвалась у угла здания в мерзлой каменистой почве…
Через две недели здание детсада, из которого нам пришлось уйти, сгорело при очередной бомбардировке, а в щели, которая находилась во дворе, погибло 60–80 человек из торпедной партии. Только после этого я стал бегать в городское убежище, построенное под скалой и недоступное ни для каких бомб».
Подобные же ужасы бомбардировок испытала и Юлия Петрова, работавшая с марта 1942 г. контролером местной таможни: «Однажды в мурманском порту меня застал налет немцев. Похожие на огромных серебряных птиц самолеты летели так низко, что пилотов было видно. Поливают из пулеметов. Много тогда погибло, я же спряталась под паровоз, а он тронулся. Не знаю, как я тогда вывернулась из-под колес?! Они лишь отпечатались на подоле моего тулупа».
