Восстановление технологического оборудования представляло из себя чрезвычайно сложный комплекс механических работ, требующих большого опыта и знаний в области машиностроения. Коллектив механической службы завода в составе около 200 человек успешно справился с возложенными задачами. За период с 10 июля по 1 декабря 1943 года были восстановлены и смонтированы около 200 единиц тяжелого и среднего оборудования. При этом особо отличились бригада ОГМ мастера Краюшкина и слесаря-бригадира Сальникова из 14 человек, бригада механиков цеха № 3 Смирнова и Ватагина со слесарями-бригадниками Хрусталёвым и Якубовым из 18 человек, бригада механика цеха № 4 Суслова и слесаря-бригадира Колесова из 15 человек, бригада механика цеха № 2 Солдаткина и слесаря-бригадира Щербакова.
Крайней сложностью отличались работы по восстановлению энергетического оборудования и коммуникаций по подаче пара, электроэнергии, промышленной воды, высокой и низкой гидравлики, отоплению, освещению, сигнализации, телефонной сети и др. От пожаров, вызванных налетами, больше всего пострадали электрооборудование и коммуникации завода. Разрушения энергохозяйства были настолько велики, что, по условиям мирного времени, на восстановление требовалось не менее полутора лет, однако коллектив энергетиков завода сумел закончить гигантскую работу по восстановлению энергетической базы производства за четыре месяца. Правда, зачастую приходилось использовать откровенно кустарные методы, выполняя большую часть электросети времянками. Так, в борьбе за сокращение сроков пуска оборудования коллектив энергетической службы по предложению главного энергетика Мигулина и начальника электролаборатории Щербина изготовил по «упрощенной схеме» пять пусковых ящиков к синхронным электродвигателям, чем обеспечил запуск в работу нескольких резиносмесителей значительно раньше срока.
Проведение мероприятий по привлечению коллективов цехов и всего командного состава завода к восстановительным работам оказало, во-первых, существенную помощь подрядным организациям в деле осуществления строительных работ и, во-вторых, обеспечило в наикратчайший срок организацию, параллельно с восстановительными работами, эксплуатационной деятельности цехов, выпускающих оборонную продукцию.
Часть производства полуфабрикатов пришлось организовать на оборудовании смежных заводов резиновой промышленности: заводах № 766, 739 и 151, кроме того, по ходу восстановления были введены в строй цеха № 1 и № 2. В результате уже в конце июня частично возобновилось производство аэрошин, танковых катков и артиллерийских шин
[232]
.
Хотя директор шинного завода П.Ф. Баденков и главинженер Любашевский отчитались о восстановлении завода в октябре, работы фактически продолжались и далее, а до намеченной мощности было еще далеко.
Для восстановления Саратовского авиазавода были брошены все силы наркомата НКАП. В город прибыли многочисленные строительные коллективы, переброшено неиспользуемое оборудование с других предприятий. Директор Исаак Левин вспоминал, что коллективу завода «при огромной помощи ЦК ВКП(б), местных организаций и наркомата авиапромышленности» удалось уложиться в 80 дней. Однако, как показывает пример ГАЗа, подобные круглые цифры никогда не отражали объективную картину. Восстановить разрушенный до основания завод за 2,5 месяца было практически нереально, даже в советской системе.
На фоне крупных предприятий восстановительные работы на мелких и средних шли как-то совсем незаметно. По ним не принимались громкие постановления ГКО, на развалины не выезжали корреспонденты центральных газет. Даже документов по этому поводу осталось совсем немного. А между тем их рабочие преодолели трудностей никак не меньше своих соседей-гигантов.
28 июля директор минометного завода «Двигатель революции» Никитин писал в наркомат: «Несмотря на ряд принятых мною мер к быстрому восстановлению разрушений после вражеских бомбардировок, все же восстановительные работы идут исключительно медленно вследствие отсутствия строительных рабочих, что грозит срывом восстановления цехов завода к началу похолодания». На стройплощадках требовалось минимум 500 рабочих, фактически же до сих пор работали лишь шестьдесят девять. Только для восстановления основных цехов заводу были нужны 50 000 кирпичей, 10 тонн нефтебитума, 3100 квадратных метров стекла, 38 электромоторов, сотни метров кабеля и др. Но откуда это было все взять, если все наличные ресурсы поглощал ГАЗ. 9 августа Никитин писал наркому минометного вооружения Паршину: «На данный момент закрыты световые проемы, восстановлена часть зданий цехов, частично отремонтировано электроснабжение, отдельные поврежденные станки. Однако основные трудоемкие работы идут чрезвычайно медленно. Не хватает автотранспорта, не хватает стройматериалов». В итоге строительные работы растянулись до зимы. В октябре были только еще разобраны завалы на месте бывшего материального склада завода. Жилой же фонд предприятия вообще был брошен на произвол судьбы, и потерявшим квартиры жителям пришлось «уплотняться».
«Заводы остановлены»
20 августа в адрес директора Горьковского автозавода Лоскутова и первого секретаря обкома Родионова поступила телеграмма уполномоченного ГКО по вооружению Кирпичникова. В ней говорилось: «Ярославский шинный завод из-за отсутствия колес простаивает, на артиллерийских заводах создались трудности в комплектации пушек и отправке их на фронт». На следующий день Лоскутов получил куда более грозную телеграмму от самого наркома НКВД товарища Берии: «За 14 дней августа на Ярославский и Омский шинные заводы поставок не было. Обрезинка колес прекращена. Заводы остановлены»
[233]
. Складывается впечатление, что руководство страны, прекрасно зная о плачевном состоянии автозавода и его колесного цеха в частности, тем не менее делало вид, что все в порядке и предприятие намеренно «срывает» график сдачи продукции.
5 ноября уже нарком среднего машиностроения С. Акопов гневался на работников автозавода за невыполнение программы. В своей телеграмме на имя Лоскутова он писал: «В течение III квартала и октября 1943 г. недопоставлено заводу № 183 НКТП 70 % автодеталей, вследствие чего на указанном заводе срыв производства». 26 декабря ГАЗ получил новую телеграмму от главы НКВД Берии: «Сорвано задание по производству деталей к снарядам М-13 и М-30. Ноябрьский план 40 тыс. – изготовлено 21,6 тыс. До 20 декабря изготовлено 13,7 тыс. при плане 45 тыс. В результате не выполнен план на заводах шлифовальных станков, № 26 НКАП, ЗИС, № 172, № 70 НКБ и план сборки снарядов М-13, М-20 и М-30 на заводе № 586 НКБ».
Впрочем, разрушенный бомбами автозавод имени Молотова был отнюдь не единственным, так сказать, «злостным непоставщиком». Нарушение системы поставок и кооперативных связей между предприятиями, хаос на железных дорогах привели к тому, что все планы и обязательства стали рушиться как карточный домик. Так, в третьем квартале челябинский завод № 701 совсем не отгрузил заводу авиавинтов № 467 в Павлове штамповок. Свердловский завод № 95 неудовлетворительно поставлял тому же предприятию штамповку лопастей для винтов. При плане июля в 3500 штук были получены всего 504, а в августе отгрузки не было вовсе! Саратовский же шарикоподшипниковый завод ГПЗ-3, также пострадавший от налетов немецкой авиации, с грехом пополам поставлял заводу № 467 только четверть необходимого количества подшипников. В результате всего этого предприятие оказалось у разбитого корыта и выпуск авиавинтов был почти полностью парализован.
