На предприятиях под давлением начальства действительно стали приниматься меры. Так, на авиамоторном заводе № 466 для ночных дежурств в цехах были организованы специальные команды по ликвидации пожаров и борьбы с зажигательными бомбами. Весь личный состав, без отрыва от производства, перевели на казарменное положение. В речном порту ко всем причалам срочно пришвартовали пароходы с водоотливными средствами.
В связи с острой нехваткой воды при тушении пожаров было принято решение срочно ввести в строй старый автозаводский водозабор. Он был давно выведен из эксплуатации, и выход к реке занесло песком. Команда землесоса «Волжский-15»
[121]
в течение нескольких суток непрерывно проделывала в берегу канал к этой старой водокачке. А.И. Стариков, тогда 14-летний сын одного из членов команды, вспоминал: «Левый берег Оки, за которым раскинулся один из первых гигантов индустрии автозавод им. Молотова, состоял из песчаной отмели шириной до ста метров и возвышался над водой не менее полутора метров. Несколько первых суток работа шла без налетов, и канал прорыли быстро. Очистили приемник и запустили водокачку. Завод без воды задыхался». После окончания работы землесос был переведен к правому берегу Оки. Команда судна вместе с семьями поселилась в каютах небольшой брандвахты, специально приданной судну.
9 июня в 18.27 по местному времени над Горьким «по расписанию» прошли два самолета-разведчика Ju-88D. На сделанных ими аэрофотоснимках было отчетливо видно, что горьковчане пытаются ввести в строй старую водозаборную станцию, и этот факт был учтен при планировании следующего налета.
Зенитчики спешно готовились к отражению возможных новых налетов. Еще 6 июня в Автозаводский район был переброшен дивизион орудий малого калибра из 90-го запасного зенитно-артиллерийского полка. Затем 8 и 9 июня сюда же прибыли отдельный дивизион среднего калибра, дивизион Горьковского училища зенитной артиллерии и дивизион Чкаловского училища зенитной артиллерии во главе с майором М.П. Бирюковым
[122]
. На ГАЗ для прикрытия цехов перебросили зенитно-пулеметный полк, а также 1580-й зенап, вооруженный 20-миллиметровыми и 37-миллиметровыми пушками. Последние предназначались для стрельбы по низколетящим и пикирующим самолетам. Попутно на позиции подвозились дополнительные запасы боеприпасов
[123]
.
При отражении первых трех налетов немецкой авиации выявилась полная несостоятельность принятой ранее схемы заградительного огня зенитной артиллерии среднего калибра. Вследствие недостаточного расстояния между линиями завес открытие огня по вторым и последующим эшелонам бомбардировщиков противника запаздывало. Командованию корпусного района ПВО пришлось изменить схему заградительного огня. Была произведена перегруппировка батарей, явно запоздалая, усилена оборона на основных направлениях действий немецкой авиации. Вместо трех линий завес подготовили две. Внутренняя линия завес была установлена на удалении 2–3 километра от границ объекта, а внешняя – на удалении 6–7 километров от внутренней
[124]
.
Тем временем немецкие летчики готовились к новым налетам на города Поволжья. 7 июня некоторые самолеты эскадры KG27 «Бёльке» летали на свою основную базу в Мелитополь, на юге Украины, чтобы забрать почту и запастись вишнями, которые имелись там в изобилии. Проведя сутки на этом «курорте», вечером 8 июня «Хейнкели» вылетели обратно в Сещу. Однако часть экипажей оставались в Мелитополе, лишенные «удовольствия» бомбить Горький.
Штурман Ханс Райф из 3-й эскадрильи KG27 записал в дневнике:
«Вторник, 08.06.1943 г.
Я думаю, что наш экипаж тихо отправили в отставку. После того как на прошлой неделе основная часть экипажей на три дня перелетела в Орел, чтобы оттуда совершать налеты на центр военной промышленности – Горький (бывший Нижний Новгород), на Волге, восточнее Москвы, сегодня остальные экипажи уже без нас, вероятно, на восемь дней перелетели на аэродром между Рославлем и Брянском. Со старыми, прожженными членами экипажа это было бы для меня развлечением, было бы интересно летать вместе, даже если выполнять эти опасные вылеты»
[125]
.
Райф, воевавший на Восточном фронте с конца 1941 года, участвовавший во всех крупных сражениях на юге от Крыма до Сталинграда, относился к категории немецких летчиков, которые воспринимали войну как своего рода жестокий «спорт», соревнование с другими экипажами за награды и достижения. Такие, как он, действительно могли воспринимать налеты на города глубокого тыла как «развлечение», своего рода биатлон на большой дистанции, где риск для жизни только добавлял, так сказать, адреналина.
На очереди Ярославль
Поскольку затишье на фронте продолжалось, а результаты операции «Кармен II» обнадеживали, командование люфтваффе решило продолжать ее в том же духе.
Вечером 9 июля на аэродромах в Брянской и Орловской областях снова царило оживление. Наземный персонал готовил самолеты к вылету, баки доверху заливались горючим, под крылья подвешивались мощные фугасные бомбы. Пилоты проходили очередной инструктаж. На этот раз их цель – Ярославль, основной объект атаки – резиновый комбинат. Попутно решено было небольшими силами атаковать второстепенные цели в городах Углич, Константиновский и Комсомольск. Для участия в налете выделялись III./KG27 «Бёльке» гауптмана Карла Майера, а также II./KG53 «Легион Кондор» майора Херберта Виттманна, присланная на подкрепление из 1-го воздушного флота. 4-й воздушный флот посылал на древний волжский город «Юнкерсы» и «Хейнкели» из II./KG3 «Блиц» и I./KG100 «Викинг».
Взлет, как обычно, был назначен на восемь часов вечера по берлинскому времени. Согласно записям в летных книжках пилотов, Не-111Н 1G+EL взлетел в 20.10 с аэродрома Олсуфьево, Не-111Н 1G+AL – в 20.15 оттуда же, Не-111Н Ю+СА – в 20.20 с аэродрома Брянск, Не-111Н 1G+FS – в 20.32 с аэродрома Олсуфьево и т. д. Но не всем экипажам удалось долететь до цели. Так, Не-111Н 1G+DP поднялся в воздух в 20.15 из Олсуфьево, но во время полета выявились неполадки двигателя, и, пролетев около 400 километров, экипаж повернул обратно. В итоге в первом массированном налете на Ярославль приняли участие 132 бомбардировщика
[126]
.
Как только самолеты пересекли линию фронта и, обойдя Москву, полетели в северо-восточном направлении, сообщение об этом поступило в штаб Рыбинско-Ярославского диврайона ПВО. В 23.30 по московскому времени в городе завыли гудки воздушной тревоги, и вскоре послышался отрывистый грохот зенитных орудий. Через семнадцать минут, в 23.47, над городом появились первые бомбардировщики. Далее все происходило по знакомому сценарию, отработанному при налетах на Горький. Сначала осветительные ракеты, затем удар по водозабору и далее волна за волной атака промышленных целей.
