– Если спросишь меня, она сама по себе комплект, совершенно независимый.
– Тебя никто не спрашивал, – отрезал Коннор, снимая бургеры с гриля. – Пора есть.
– Вы не сказали, что вы с братом близнецы, – сказала Дайна позже, когда гости уехали.
– Есть некоторые различия. Вот я из нас двоих – красавчик!
Она рассмеялась и поняла, что за эту неделю уже немного привыкла к нему. Меньше волнуется. Менее насторожена. И это должно было тревожить ее. Но в этот момент она чувствовала себя слишком хорошо, чтобы портить себе настроение тревогами.
Когда тройняшек уложили в постель и домоправительница ушла к себе, вглубь дома, Коннор и Дайна остались одни. В патио было тихо и прохладно, а шум океанского прибоя успокаивал. Они сидели на садовых стульях с бокалами вина в руках.
– Какая у Колта чудесная жена! – заметила она. – Знали ли вы, что она заново переделала весь дом?
– Да. Наш кузен Рейф из «Кинг констракшнс» безумно в нее влюблен, – хмыкнул Кон. – Она меняет так много всего, что все это превратилось в гигантский строительный проект, который займет команду Рейфа на несколько месяцев.
– Она уже показала мне дом. Большой, белый, похожий на коробку с окнами.
Дайна возненавидела дом с первого взгляда. Пенни рассказала, что добавила к основной коробке дополнения в стиле испанского возрождения, и к тому времени, как дом будет закончен, Дайна готова держать пари, станет ослепительно прекрасным.
– Пенни также сказала, что Рейф хочет сделать перерыв в работе, достаточно долгий, чтобы выполнить ваш заказ.
– Она и это вам сказала?
Он повернул голову и глянул на нее. В лунном свете его голубые глаза сияли.
– Вы строите детскую для тройняшек и не сказали мне?
Когда Пенни заговорила об этом, Дайна ощутила мгновенный приступ паники. Пристройка к дому – это уже нечто постоянное. Коннор считает, что дети останутся у него навсегда.
– Я собирался, – ответил он тихо, почти неслышно за вздохом волн.
– Вы уже решили подавать иск на передачу опеки, верно?
Он сел прямее.
– Я никогда не делал тайны из того факта, что хочу получить своих детей.
– Знаю, – кивнула она, переводя взгляд на полную луну, висевшую в черном небе и посылавшую серебряные блики на море.
– Проблема в том, что я тоже их хочу, Коннор.
Он встал и поднял ее. Она была босая, а плиты патио были влажными и холодными, и сырость проникала в самые кости. Держа Дайну за предплечья, он глянул ей в глаза, и Дайна ощутила дрожь чего-то буйного и опасного, снова поднимавшегося в ней.
– Вы не захотите бороться со мной за них, Дайна, – бросил он. – Все равно проиграете.
– Если не буду бороться, значит, уже проиграла, – заметила она и поздравила себя за то, что не повысила голоса, несмотря на эту неприятную дрожь.
Налетел ветер, на мгновение заключивший их в ледяные объятия. Бросил волосы в глаза Дайны, и Коннор освободил их, украдкой растирая пальцами шелковистые пряди.
– Нам ни к чему быть врагами, – прошептал он. – Мы сумеем найти способ прийти к согласию.
– Не вижу, какой именно, – пробормотала она, глядя в эти голубые глаза, которые сияли в темноте все ярче.
– Это начало, – прошептал он и снова поцеловал ее.
Дайна мгновенно растаяла и прильнула к нему, когда он обнял ее крепче, так, что она ощутила затвердевшее доказательство его желаний. Она задохнулась. Сердце забилось сильнее, и в голове не осталось ни единой мысли.
Всю жизнь она пыталась избежать тех чувств, на милость которых сдалась сейчас. Если она подумает о том, что делает, придется остановиться. Быть рациональной. Разумной. Логичной. Рассудительной.
Поэтому она ни о чем не думала.
Дайна дала волю эмоциям и позволила себе насладиться великолепными ощущениями, вызванными ласками человека, который мог одним взглядом лишить ее разума.
А когда Коннор отстранился, прервав контакт, она поняла, что двух поцелуев будет недостаточно. Никогда не будет достаточно.
Она ступила на дорогу, по которой никогда не намеревалась идти. Но повернуть назад было просто немыслимо.
Он прижал ладонь к ее щеке и улыбнулся. Единственным утешением Дайны во всем этом было то, что он выглядел потрясенным не меньше, чем она.
– Что мы делаем, Коннор?
– Прямо сейчас?
Он улыбнулся, поднял ее подбородок и прижался к губам быстрым, жестким поцелуем.
– Мы говорим друг другу спокойной ночи, пока во мне сохранилось достаточно от джентльмена, чтобы позволить вам уйти от меня.
– Я не об этом.
– Знаю, – кивнул он и отступил от нее. – Дайна, я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел женщину. Так что честно предупреждаю: уходи сейчас или проснешься в моей постели.
Между бедер сосредоточился жар, а дыхание участилось.
– Я не стану спать с тобой, Коннор.
– В этом ты права, – насмешливо улыбнулся он. – Сон в моей постели – не то, что я задумал.
Жар бросился Дайне в лицо, так что Дайна почувствовала, что способна воспламениться. Странно, после такого предостережения она захотела его еще больше. Что за извращение!
– Коннор…
– Сделай нам обоим одолжение и иди спать. Договорились?
Он провел ладонью по ее затылку и отнял руку.
– Прекрасно. Я иду.
Она не сделала и трех шагов, когда его голос остановил ее:
– Кстати, через несколько дней мы летим в Ирландию. Может, перед отъездом тебе придется о чем-то позаботиться.
– ИРЛАНДИЯ?!
Глава 7
С Дайной обращались, как с принцессой.
А чувствовала она себя мошенницей.
Ради всего святого, ее провели через таможенный и паспортный контроль, в обход сотен людей, стоявших у других терминалов, и она очутилась в зоне чартерных самолетов, которая в сравнении с зоной пассажирских была практически пуста. Именно там она обнаружила, что полеты на личном самолете Кинга сильно отличаются от путешествий на обычном воздушном судне.
Здесь были удобные кожаные сиденья, бар и три колыбельки, привинченные к полу, очевидно, для детей. Салон просторный, да еще имелась и ванная комната с душем, которая была так же роскошна, как и весь салон. В продолжение длинного полета в Ирландию она отдыхала, просматривая фильмы по телевизору с большим экраном, а Коннор, тем временем, погрузился в работу.
Как только они приземлились, их снова провели через таможенный досмотр, так что им не пришлось ждать, как всем остальным людям, и проводили к лимузину с водителем в ливрее.
