— Следовательно, — сказал Ллойд, — мы, грубо говоря, создали здесь, на Земле, условия, которые существовали только через долю секунды после Большого Взрыва, и в это же самое время по нам шарахнул поток нейтрино, выплюнутых коричневой дырой.
— Что-то типа того, — согласилась Венди. — Как вы понимаете, вероятность такого совпадения ничтожно мала.
— А Сандулик не взорвется снова? — поинтересовался Ллойд. — Мы не можем ожидать еще одной мощной нейтринной вспышки?
— Не исключено, — ответила Венди. — Теоретически Сандулик, пока не достигнет стабильности, должен взорваться еще несколько раз в промежутке между пребыванием в состоянии коричневой дыры и превращением в нейтронную звезду.
— И когда произойдет новый взрыв?
— Понятия не имею.
— Но если мы дождемся нового взрыва, — заметил Ллойд, — и попытаемся провести наш эксперимент точно в этот момент, возможно, нам удастся воспроизвести эффект смещения времени.
— Этого не произойдет никогда, — прозвучал голос Венди.
— Почему не произойдет? — спросил Тео.
— Подумайте хорошенько, ребята. Вам потребовалось несколько недель, чтобы подготовиться к повторному эксперименту. В конце концов, нужно было обеспечить максимальную безопасность для всех жителей планеты. Но нейтрино почти лишены массы. Они странствуют по космосу практически со скоростью света. Невозможно определить заранее, когда именно они долетят до Земли, и, поскольку первый повторный взрыв Сандулика длился не более трех минут, когда мой детектор снова заработал, он уже кончился. Вы никогда не получите никакого заблаговременного предупреждения о том, что скоро произойдет нейтринная вспышка. А как только она начнется, у вас будет всего три минуты, а то и меньше, чтобы успеть запустить свой ускоритель.
— Проклятье! — выругался Тео. — Вот проклятье!
— Простите, что ничем не могу вас порадовать, — сказала Венди. — Слушайте, у меня через пять минут деловая встреча. Мне пора идти.
— Ладно, — отозвался Тео. — Пока.
— Пока.
Тео отключил громкую связь и посмотрел на Ллойда.
— Эксперимент невозможно воспроизвести, — произнес он. — Миру это не понравится.
Он подошел к стулу и сел.
— Проклятье! — вырвалось у Ллойда.
— Не то слово, — кивнул Тео. — Послушай, теперь, кода мы знаем, что будущее может измениться, я не так сильно волнуюсь из-за того, что меня могут убить, но все равно кое-что увидеть мне все-таки хотелось бы. На самом деле что угодно. Я чувствую себя… Господи, я чувствую себя выброшенным за борт. Словно люди на Земле увидели космический корабль, а я в это время отошел по нужде.
27
На Большом адронном коллайдере теперь ежедневно производились столкновения ядер свинца при энергетическом уровне одна тысяча сто пятьдесят тераэлектронвольтов. Некоторые эксперименты были запланированы давно, и теперь наконец до них дошла очередь. Другие проводились с целью создания достоверной теоретической базы для объяснения смещения времени. Тео оторвался от просмотра компьютерных записей, чтобы проверить почту.
«Объявлены имена новых лауреатов Нобелевской премии», — гласила тема первого сообщения.
Естественно, Нобелевские премии получают не только физики. Каждый год эти награды присуждают в пяти номинациях, и объявление лауреатов происходит с промежутком в несколько дней. Химия, медицина и физиология, экономика, литература, а также премия мира. Тео на самом деле по-настоящему занимала только премия в области физики. Ну, еще химиками можно было поинтересоваться. Он открыл сообщение.
Речь шла не о Нобелевской премии за достижения в области химии. Речь шла о награде в области литературы. Тео уже собрался было удалить сообщение, когда его внимание привлекли имя и фамилия лауреата.
Анатолий Королев. Русский прозаик.
Конечно, после того как Чэн в Торонто пересказал Тео свое видение и упомянул некоего человека по фамилии Королев, Тео пытался отыскать это имя в Интернете. Оказалось, что Королевых очень много, причем выдающихся людей среди них, за редким исключением, практически не было.
И вот теперь некто по фамилии Королев должен был стать лауреатом Нобелевской премии. Тео поспешно перешел на сайт энциклопедии «Британника». ЦЕРН имел неограниченный доступ к этой энциклопедии в режиме онлайн. Статья об Анатолии Королеве была короткой:
Королев, Анатолий Сергеевич. Русский прозаик и полемист, родился 11 июля 1965 г. в Москве, в то время являвшейся столицей СССР.
Тео нахмурился. Этот сукин сын был на год моложе Ллойда. Надо же! С другой стороны, никто не был обязан воспроизводить результаты эксперимента, описанного в романе. Тео продолжал читать:
Первый роман Королева «Перед восходом солнца» («Before Sunrise»), опубликованный в 1992 г., повествует о первых годах после распада Советского Союза. Главный герой романа, молодой человек по имени Сергей Долонов, разочарованный бывший коммунист, переживает ряд комичных приключений, пытается понять смысл перемен в своей стране и в итоге становится успешным московским бизнесменом. Другие романы Королева: «На куличках» («At the World's End»), 1995; «Обыкновенная история» («А Common Story»), 1999; и «Москвитянин» («The Muscovite»), 2006. На английский язык переведен только роман «На куличках».
«Теперь все его книги переведут, — подумал Тео. — Интересно, читал ли Дим книги этого писателя, когда изучал европейскую литературу?»
А не тот ли это Королев, о котором упоминал Чэн? Если да, то какая связь могла быть между ним и Тео? Или между ним и Чэном, интересы которого скорее лежали в области коммерции, чем литературы?
Митико и Ллойд шли по улицам Сен-Жени, держась за руки и радуясь теплому вечернему ветерку. Они прошли в молчании несколько сотен метров, и вдруг Митико остановилась.
— Мне кажется, я понимаю, что было не так.
Ллойд вопросительно на нее посмотрел.
— Подумай о том, что произошло, — сказала Митико. — Ты разработал эксперимент, в результате которого должен был быть получен бозон Хиггса. Но при первом эксперименте этого не случилось. А почему?
— Поток нейтрино с Сандулика, — ответил Ллойд.
— Да? Это действительно могло отчасти вызвать смещение времени. Но каким образом это могло сказаться на образовании бозона?
— Ну, это… это… гмм. Хороший вопрос, — пожал плечами Ллойд.
Они пошли дальше.
— Это и не могло повлиять, — покачала головой Митико. — Я не сомневаюсь, что во время первого эксперимента поток нейтрино действительно бомбардировал Землю, но это не должно было помешать образованию бозонов Хиггса. Бозоны должны были появиться.
— Но не появились.
— Вот именно, — кивнула Митико. — Но не было никого, кто наблюдал бы за их образованием. Почти три минуты на Земле не было ни одного человека, находящегося в сознании. Ни одного, нигде. Никто не мог стать свидетелем образования бозона Хиггса. Мало того, никто не мог стать свидетелем чего бы то ни было. Вот почему все видеопленки кажутся пустыми. Они только выглядят пустыми, словно на них нет ничего, кроме электронного «снега». Но представь, что это не «снег». Представь, что видеокамеры в точности записали то, что видели: мир, не знающий, какую форму ему обрести. Такой, знаешь, полуфабрикат размером с планету Земля. Квалифицированных наблюдателей не было, так как сознание всех без исключения людей пребывало в другом месте, и не было никакой возможности определить квантовые механизмы происходящего. Нельзя было выбрать между предложенными вероятными реальностями. Эти пленки могли показывать неразрушившиеся волновые фронты, нечто вроде статического чистилища — наложение всех возможных состояний друг на друга.
