По всей видимости, к 2022 году команда ученых ЦЕРНа под руководством Тео и Ллойда должна была создать принципиально новый физический прибор: тахион-тардионный коллайдер. Тахионы
[44]
были частицами, всегда перемещавшимися быстрее скорости света в вакууме. Чем большей энергией они обладали, тем ближе к скорости света была скорость их движения. По мере уменьшения их энергии скорость частиц возрастала — почти до бесконечности.
Тардионы,
[45]
с другой стороны, представляли собой обычную материю: они перемещались со скоростью ниже скорости света. Чем выше энергетический заряд тардиона, тем быстрее он перемещается. Но, как говорил старина Эйнштейн, чем быстрее перемещается тардион, тем больше становится его масса. Ускорители элементарных частиц, такие как Большой адронный коллайдер ЦЕРНа, работали за счет наделения тардионов высокой энергией. Тардионы разгонялись до высоких скоростей и сталкивались между собой, высвобождая при этом всю свою энергию. Такие ускорители были гигантскими.
Но представьте себе, что вы возьмете обычный тардион — например, протон, — который удерживает на месте магнитное поле, и заставите тахион столкнуться с ним. Для того чтобы разогнать тахион до нужной скорости, вам не потребуется огромный ускоритель: тахион и так летит со сверхсветовой скоростью. Ваша забота — убедиться в том, чтобы тахион столкнулся с тардионом.
Вот так и родился тахион-тардионный коллайдер — ТТК.
Ему не был нужен туннель двадцать семь километров в окружности, как у БАК.
Для его строительства не требовались миллиарды долларов.
Для его обслуживания не требовались тысячи людей.
ТТК был размером с большую микроволновку. Первые модели, собранные к 2030 году, стоили около сорока миллионов американских долларов, и в мире их было всего девять. Однако было предсказано, что со временем они подешевеют, причем настолько, что у каждого университета будет собственный ТТК.
Для ЦЕРНа последствия создания ТТК стали разрушительными. Более двух тысяч восьмисот сотрудников было уволено. Пострадали также города Сен-Жени и Туари. Около тысячи домов и квартир в одночасье опустели: жильцы, арендовавшие это жилье, уехали. БАК, по всей видимости, еще действовал, но пользовались им редко. Гораздо проще было проводить эксперименты на ТТК.
— Вы же понимаете, что это чистое безумие, — заявила Карли Томпкинс, сделав глоток эфиопского кофе.
Джейк Горовиц удивленно поднял брови.
— То, что произошло в этом видении… — смущенно потупилась Карли, — в этом была страсть. Это случилось не между людьми, которые прожили вместе двадцать лет.
— Я не хотел бы, чтобы эта страсть угасла, — пожал плечами Джейк. — Люди могут любить друг друга и спустя десятилетия.
— Не так. Не срывая друг с друга одежду на рабочем месте.
— Как знать, — нахмурился Джейк.
Карли немного помолчала, а потом неожиданно спросила:
— Не хотите зайти ко мне? Ну… просто кофе попьем.
Они сидели в кафе и пили кофе, поэтому в ее предложении было не слишком много смысла. Сердце Джейка бешено забилось.
— Конечно, — пролепетал он. — Это было бы замечательно.
19
Еще один вечер в квартире Ллойда. Митико и Ллойд молча сидели на диване.
Ллойд в задумчивости поджал губы. Что его останавливало? Почему он передумал жениться на этой женщине? Ведь он любил ее. Так почему не мог просто забыть о своем видении? В конце концов, так поступили миллионы: для подавляющего большинства людей идея неизменимого будущего была абсурдной. Такое они видели сто раз в телешоу и фильмах: Джимми Стюарт понимает, как прекрасна жизнь, увидев, как мир живет без него.
[46]
Супермен,
[47]
разгневанный смертью Лоис Лейн, летит вокруг Земли на такой скорости, что она начинает вращаться в обратную сторону, и это позволяет ему вернуться в прошлое и спасти девушку. Цезарь, сын шимпанзе-ученых Зиры и Корнелиуса,
[48]
выводит мир на дорогу межвидового братства в надежде избежать ядерного холокоста.
Даже ученые рассуждали понятиями случайной эволюции. Стивен Джей Гулд,
[49]
воспользовавшись метафорой из фильма с Джимми Стюартом, сказал миру: если вы сможете перемотать клубок времени, все, несомненно, пойдет по-другому и в конце появятся не люди, а кто-то иной.
Но Гулд не был физиком. То, что он предлагал в качестве мысленного эксперимента, было невозможно. Самое лучшее, что можно было сделать, — это, так сказать, «проехать» и забыть все, что случилось во время Флэшфорварда. Передвинуть значок «сейчас» на другое мгновение. Время было фиксировано. Отснятая кинопленка лежала в коробке. Будущее не являлось работой, находящейся в процессе выполнения. Нет, оно было завершенным трудом, и сколько бы раз Стивен Джей Гулд ни смотрел фильм «Эта замечательная жизнь», Кларенс все равно получит свои крылья…
Ллойд погладил волосы Митико, гадая, что начертано выше этого среза в пространстве-времени.
Джейк лежал на спине, положив руку под голову. Карли лежала рядом и гладила волоски у него на груди. Они были обнажены.
— Знаешь, — сказала Карли, — у нас просто потрясающий шанс.
— О? — удивленно поднял брови Джейк.
— Многим ли парам в наше время это дано? Гарантия, что они будут вместе через двадцать лет! И не просто вместе, а по-прежнему страстно…
Она умолкла. Одно дело — обсуждать будущее, но совсем другое — произнести слово «влюблены».
Некоторое время они лежали молча.
— У тебя никого нет? — наконец тихо спросила Карли. — В Женеве?
— Нет, — покачал головой Джейк и, сглотнув, набрался храбрости и спросил: — А вот у тебя кто-то есть? Твой парень, Боб.
