21–23 октября перешли в наступление 4-я и 9-я русские армии. Против них стояли австрийцы, и Конрад тоже замыслил хитрость. Оставил по берегу Вислы сторожевые заслоны, а основные силы отвел поглубже. Пускай часть русских переправится, а когда их войска разделит река, навалиться и скинуть в Вислу. Собрал побольше своих солдат и артиллерии вблизи мест, где будут происходить переправы. Но наши воины порушили его расчеты. Они форсировали Вислу широким фронтом, повсюду. Например, на участке 83-й пехотной дивизии генерала Гильчевского не было бродов, а понтонных парков ей не дали. Ширина реки достигала 500 м, но на ней были острова. А солдаты, обшаривая берег, нашли несколько лодок, которые хозяева спрятали, затопили на мелководье.
Гильчевский велел свозить в одно место бревна, доски: показывал, будто хочет строить мост. А лодки собрали в стороночке и ночью стали перевозить бойцов от острова к острову. Когда противник обнаружил их, было поздно. От последнего острова солдаты кинулись в атаку по отмели, по грудь в воде, захватили плацдарм. Сюда сразу бросили подкрепления. А соседу Гильчевского дали понтоны, и как раз здесь австрийцы собрали большие силы. Но переправившаяся 83-я ударила им во фланг. Подобное происходило и на других участках. Преодолев Вислу, русские войска на едином порыве смели врага. 4-я армия взяла г. Радом, южнее опрокинула австрийцев 9-я. Еще южнее, пользуясь их успехами, перешла в наступление и 3-я армия Радко-Дмитриева.
Будущий генерал, а в то время есаул А. Г. Шкуро вспоминал об этих боях: «Мы были направлены к Тарнове, к которой подошли в самый разгар боя. Без мостков, в чистом поле выпрыгнули казаки верхом из вагонов. С места, в конном строю помчались они в конную атаку на немецкую гвардию и австрийскую пехоту. Пролетая карьером, я видел, как наши славные апшеронцы, выскакивая из вагонов со штыками наперевес, в свою очередь, бросались в атаку. Мы бешено врубились в неприятельские цепи. Казаки дрались как черти, нанося страшные удары. Неприятель не выдержал, побежал. Далее последовала картина разгрома вдребезги. Мы пустились в преследование, забирая массу пленных… Через реку Сан переправились вплавь на конях». Под Сенявой взвод Шкуро из 17 шашек порубил неприятельский гвардейский эскадрон, взял 50 пленных. В дальнейшем наступлении, уже командуя сотней, он захватил в плен две роты, вражескую батарею, был награжден Георгиевским оружием.
А на правом фланге 2-й армии наступала на г. Калиш Кавказская кавалерийская дивизия. 8 ноября разъезды 16-го Тверского, 17-го Нижегородского и 18-го Северского драгунских полков обнаружили на шоссе у местечка Бжезины немецкие обозы с пехотой и артиллерией. Лихо налетели на них, пехота не успела развернуться к бою, кого порубили, кто сдался. Взяли 200 пленных, 35 повозок. За этот бой был награжден своим первым Георгиевским крестом унтер-офицер 18-го Северского полка Семен Буденный. Отличился и командир его взвода поручик Улагай — будущий противник Буденного.
Сплошного фронта в Польше уже не было, возникала мешанина. Уссурийская казачья бригада наступала на г. Цеханов, а в тылу у нее, в местечке Сахоцин, скопились обозы разных полков. Внезапно нагрянула немецкая кавалерийская бригада. Пленила обозных, захватила массу трофеев, знамя 1-го Нерчинского полка. Повернула вслед за уссурийцами, чтобы напасть на них сзади, растянулась по дороге колонной полков. Но в Сахоцин возвращался с 10 казаками из разведки хорунжий Григорий Семенов, будущий Забайкальский атаман. Узнав о случившемся, он мгновенно сориентировался. Налетел с казаками на заставу, оставленную в местечке. Порубил, обратил в бегство, и произошло невероятное. Немцы не разобрались, какие силы преследуют их. Удирая, догнали свою бригаду, заразили ее паникой. Нарастая, паника покатилась от хвоста к голове колонны, вся бригада бросила добычу и поскакала прочь. В результате 11 человек отбили знамя полка, 150 повозок, артиллерийский парк, освободили 400 пленных и сорвали вражеский удар в тыл своей бригады. Семенов был награжден орденом Св. Георгия IV степени, все его казаки — Георгиевскими крестами.
В Пруссии к нашим частям, сражавшимся у Красного Багна, подходили подкрепления, Подтянулись тылы, наладилось снабжение, и 10-я армия предприняла общий штурм неприятельских позиций. А с юга ударила 1-я армия Ренненкампфа, захватила Зольдау и Липно. Германская оборона была взломана. В 30–35 км от границы были оборудованы запасные позиции, но на них остановить русских не удалось. Сбили немцев с ходу, заняли Видминен, Гумбиннен, Гольдап. Вышли к Мазурским озерам и внешним обводам крепости Летцен. Между озерами, по речкам и каналам были устроены доты, траншеи с проволочными заграждениями, их прикрывала артиллерия крепости, курсировали бронепоезда. Атаковать этот мощный узел войска Сиверса не стали, закрепились на достигнутых рубежах.
А в Галиции австрийцы, наращивая удары против 8-й и 11-й армий, сняли слишком много сил с фронта армии Радко-Дмитриева. Она легко форсировала Сан и быстро двинулась на Краков. Чтобы задержать ее, неприятельское командование начало обратные переброски. 11-я армия Селиванова снова осадила Перемышль. 8-й Брусилов приказал наступать, но сделать этого не получалось. Наоборот, противник продолжал атаки на нее. Железная бригада Деникина возле г. Самбора 9 дней отражала ожесточенный натиск. 6 ноября генерал заметил, что австрийцы ведут какие-то переброски и на одном участке ослабили войска. Их позиции отстояли от русских на 500–600 шагов, и Деникин тут же, без артподготовки, поднял бригаду в стремительную атаку. Неприятели ошалели от неожиданности и побежали.
Впереди лежало большое село Горный Лужок, и солдаты влетели в него на плечах отступающих. А в селе располагался штаб командующего армейской группы эрцгерцога Иосифа Фердинанда. Он как раз собирался завтракать. Ему донесли, что русские близко, он не поверил. Но услышал на окраине характерный стук «максимов» и едва успел удрать. Деникин и его офицеры нашли накрытый стол с кофейным сервизом, украшенным вензелями эрцгерцога. Не отказали себе в удовольствии выпить еще горячий кофе. Доложили о взятии Горного Лужка, и в штабе корпуса сперва усомнились. Переспрашивали: «Не произошло ли ошибки в названии?» Но захват села изменил обстановку перед всей армией. На соседних участках австрийцы тоже начали откатываться к Карпатам, русские выступили преследовать их.
Деникина за достигнутый успех наградили орденом Св. Георгия IV степени, а великого князя Николая Николаевича за Варшавско-Ивангородскую операцию — Георгием III степени. Россия одержала внушительную победу. Людендорф признавал, что их положение стало «исключительно критическим». Гинденбург отдал любопытный приказ об «отступлении широким фронтом». 9-я германская и 1-я австрийская армии были разгромлены и бежали, остальные армии понесли серьезнейшие потери. В Берлине и Вене были в ужасе, ждали русского вторжения. Чтобы затруднить продвижение наших войск, немцы начали повсеместно разрушать железные и шоссейные дороги, мосты.
Людендорф сам разъезжал по Польше и следил, как бы подчиненные не халтурили, портили основательно. Оставляя российскую территорию, взрывали фабрики, шахты, калечили лошадей, угоняли в Германию всех мужчин и юношей — не дать русским пополнений. Из своих приграничных районов эвакуировали запасы продовольствия, военные склады, людей. По Германии хлынули беженцы, разнося панику, жуткие слухи о «казаках». Но наступающие русские армии оторвались от тылов, израсходовали боеприпасы. Разрушение немцами дорог тоже сыграло свою роль. Продвижение стало тормозиться, и 8 ноября операция была прекращена. Фронт замер по линии р. Варта — Ласк — Мехов — р. Дунаец — Карпаты.
