Вместо наступления наши войска снова вынуждены были обороняться. Турки остервенело лезли вперед, не считаясь ни с какими потерями. Битва достигла наивысшего накала. Схлестывались во встречных схватках, дрались штыками. И неприятель добился своего, откинул русские части, еще раз прорвал фронт. Ситуация была критической. Дорога на Эрзерум лежала открытая, а у Юденича не осталось под рукой резервов. Но оказалось, что врагу развивать успех уже нечем… Иззет-паша положил в атаках множество аскеров. Уцелевшие были измотаны и обессилены. А под Огнот подтягивались свежие соединения Кавказской армии. 4-я пластунская бригада генерала Крутеня за 6 переходов преодолела горными тропами 200 км и с ходу вступила в бой. Подходили сибирцы, Таманский и Кавказский казачьи полки.
Тем временем Юденич начал маневр по глубокому обходу турецкой армии. Дивизии 1-го Кавказского корпуса, оставшиеся в Эрзинджане, повернули на юг, перешли в наступление на Бингель. Корпус Де Витта, пробивая вражескую оборону у Муша, продвигался на Бингель с востока. Противник дрогнул, стал пятиться. Уловив этот момент, собранная под Огнотом русская группировка ринулась в третье контрнаступление. Его враг уже не выдержал. Турецкий фронт развалился. Остатки дивизий бежали, перемешались между собой. Наши войска преследовали и добивали их. Иззет-паша все-таки остановил подчиненных в горах Бингель-даг и Кызыл-Чубук. Закипели жаркие бои на перевалах.
Но сражавшихся развела сама природа. Неожиданно рано, в сентябре, в горах выпал снег, ударили морозы. Как турки, так и русские были еще в летнем обмундировании. 20 сентября Юденич прекратил операцию, отвел солдат в долины. 2-я турецкая армия и без того была полностью разгромлена, потеряла убитыми, ранеными и пленными 60 тыс. человек. Наши потери были тоже немалыми — 21 тыс. Фронт замер западнее Трапезунда, Эрзинджана, потом поворачивал на восток, проходя южнее Муша, Битлиса и озера Ван. Кавказская армия продвинулась от своих границ на 250–300 км, заняла территорию больше современных Грузии, Армении и Азербайджана вместе взятых.
А в Иране корпус Баратова, отступивший из Ирака, занял позиции между Керманшахом и Хамаданом. 13-й турецкий корпус, двигавшийся за ним, тоже остановился. Окопался, опутался колючей проволокой и стал ждать остальных сил армии Халил-бея. 3 месяца шли стычки и перестрелки. Турки и немцы надеялись поднять против русских персов, но ничего не вышло. Большинство иранцев не испытывало ни малейших симпатий к османам и воевать за них не желало. Местные банды порой обстреливали русских, но с таким же успехом обстреливали турок — просто так, от нечего делать. Маршал Низам-эс-Салтан хвастался, что сформировал первую дивизию персидской армии, но она состояла из 300–400 бродяг, навербованных на базарах. Эти «солдаты» соблазнились возможностью бесплатно поесть и ждали, когда дадут денег, чтобы сбежать.
Да и сам Низам откровенно мошенничал, его единственной целью было выманить побольше деньжат «на армию». Немцы клюнули. Отправили ему из Багдада караван с золотом. Турецкого коменданта пограничного Ханэкина предупредили, чтобы он обеспечил безопасность особо ценного груза. Это было ошибкой. Комендант поддерживал хорошие контакты с разбойниками, они напали и разграбили караван. Концов так и не нашли.
Постепенно из Ирака подходили турецкие части, собрались оба корпуса 6-й армии, и в августе Халил-бей начал наступление на Тегеран. Собирался атаковать Баратова с фронта, а сильный отряд под командованием немецких офицеров послал севернее, на Биджар. Он должен был отсечь корпус Баратова от армии Юденича и выйти в тыл русским позициям. Но на полпути к Биджару отряд наткнулся на нашу конницу. Для тех и других встреча стала неожиданной, после короткого боя отскочили в разные стороны. Русских было мало, они не атаковали. Но противник не знал, с какими силами столкнулся, почувствовал себя неуютно — как бы не отрезали от своих, не окружили. Отступил обратно в Керманшах.
Корпуса Халил-бея двинулись только с одного направления, в лоб, вдоль дороги на Хамадан. У них было огромное преимущество в пехоте, а корпус Баратова состоял в основном из конницы. Поэтому он и не пытался намертво удерживать свои позиции. Атакующего неприятеля били из орудий, пулеметов, а при сильном натиске Баратов отводил войска назад. Но тут же бросал казаков и драгун на фланги, они обходили врага, налетали с разных направлений. Турки останавливались, разворачивались, отбиваясь от нападений, перебрасывали против них свои части, а пехоте маршировать туда-сюда было потруднее, чем кавалерии.
К тому же, у русского корпуса был относительно прочный тыл, продукты и фураж закупали у шахского правительства. Противник шел по местам, несколько раз разоренным войной. Продовольствие и все необходимое приходилось везти караванами из Багдада, за сотни километров. И чем дальше углублялись в Персию, тем больше становились концы. За несколько месяцев Халил-бей продвинулся на 200 км, занял Хамадан. Число его аскеров заметно поубавилось, они измучились, расстреляли снаряды и патроны. А войска Баратова заняли сильные позиции у г. Сурджана по притокам р. Карачай, и здесь уже отбивали все атаки.
К этому времени завершились сражения на Кавказе, великий князь Николай Николаевич и Юденич начали перегруппировки. Из соединений, собранных для Огнотской операции, был сформирован 6-й Кавказский корпус Абациева, встал на стыке между 1-м и 4-м Кавказскими корпусами, чтобы враг больше не смог прорвать этот участок. Дополнительные войска направили и в Западный Иран, тут был создан 7-й Кавказский корпус Чернозубова, прикрыл промежуток между армией Юденича и корпусом Баратова, навис над флангом Халилбея. А Баратова подкрепили еще одной казачьей дивизией, 3-й Кубанской. Прорваться к Тегерану и нанести отсюда удар на Закавказье враг не сумел.
Впрочем, некоторым из неприятельских офицеров все-таки суждено было добраться до Кавказских гор и даже до Москвы, но это случилось гораздо позже. Саперными частями у Халил-бея командовал немецкий капитан Эрвин Мак. Он стал командиром танковой дивизии, в 1942 г. дошел до Северного Кавказа, где и нашел свою смерть. Его помощнику в 6-й турецкой армии, обер-лейтенанту Мюллеру, повезло больше. Он добросовестно служил кайзеру, иттихадистам, Веймарской республике, Гитлеру, получил погоны генерал-лейтенанта. В 1944 г. под Минском сдался с остатками окруженной 4-й армии, прогулялся в колоннах пленных по улицам Москвы, после чего перевоспитался, принялся добросовестно служить в антифашистском комитете.
61. Фронт движется на запад
Пантюркистские агитаторы действовали среди многих мусульманских народов. До поры до времени их успехи были скромными. Мусульмане в составе России совсем не бедствовали, их никто не ущемлял. Население Северного Кавказа, Казахстана, Средней Азии не подлежало призыву в армию, русская власть защищала его от произвола собственных феодалов. Но те же феодалы, лишенные былой вседозволенности, охотно внимали пантюркистам.
А фронт нес потери, и при этом 3 млн. мужчин были заняты на строительстве дорог, оборонительных сооружений, они не считались военными. Правительство решило мобилизовать казахов, не в армию, а на тыловые работы, чтобы высвободить русские пополнения. Для местных баев это стало предлогом раздуть мятеж — дескать, нарушены исконные права народа! Как только начались волнения, распоряжение о призыве сразу отменили. Куда там! Смутьяны не унялись, восстание ширилось. Казахи принялись резать крестьян-переселенцев, не щадили ни баб, ни детей, благо многие мужики на фронте.
