Книга Лицензия на вербовку, страница 39. Автор книги Игорь Атаманенко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лицензия на вербовку»

Cтраница 39

После этого их обладателем сразу же стал разведчик. Потом он выиграл ещё. Сколько у него? Три или четы ретысячи?

Не стоит считать — это приносит несчастье!

И так как Полещук уже не знал, сколько он должен, он снова поставил две тысячи.

Пришла четвёрка пик. Мало! К ней надо прикупить. Получил шестёрку пик. Перебор на одно очко. Проклятье! Открыли карты. Оказалось, что консул преспокойненько выжидал, имея на руках всего лишь тройку. Сволочь! Уж не шулерничает ли этот старый змей, консул?!

Две тысячи еще несколько раз пересекли стол, как вдруг за окном пробили часы на королевском дворце.

— Последний раз! — вскричал Полещук и придвинул ворох купюр к центру стола.

— Сколько?

— Всё!

Восьмерка — до выигрыша рукой подать! Но почему молчит консул, не отрывая взгляда от своей карты?!

Наконец Фогель с непроницаемым лицом, ставшим бледнее обычного, показал присутствующим — нет, не русскому атташе, с которым вёл дуэль уже более часа, а остальным игрокам, затаившимся, как мыши перед рассветом, — свою карту. Девятка…

— Итак, господин атташе, уговор дороже денег… Сейчас две минуты второго, а мне вы должны… — консул выдержал секундную паузу, рассматривая разбросанные по столу купюры. — Мне вы должны шесть тысяч… Долларов! Полагаю, мы можем обойтись без расписки?

— Конечно, — вскричал Каменский, — мы все здесь свидетели!

* * *

Усадив едва державшегося на ногах Полещука на заднее сиденье такси и, расплатившись с водителем, консул и доктор вернулись к ломберному столу.

Гржинек сладко похрапывал, забравшись с ногами в кресло.

Каменский, упершись подбородком в сложенные на столе руки, не сводил остекленевшего взгляда с разбросанных по столу банкнот. Он устало повернул голову в сторону вошедших. Но вдруг оживился, вскочил на ноги и ринулся навстречу Фогелю.

— Господин консул, я требую объяснений! Зачем вы раскрутили русского на такую огромную сумму?! Вы же таким образом подписали всем нам приговор!

Фогель, даже не удостоив скандалиста взгляда, обеими руками сгрёб деньги в кучу и стал сосредоточенно сортировать банкноты согласно их номиналу.

— Нет-нет, господин консул, я никогда не думал…

— Наконец-то вы признались, пан Каменский, что «никогда не думали»! — торжествующе воскликнул консул, — Я давно подозревал вас в бездумном отношении ко всему, что находится за пределами ваших операций с янтарем, но воспитание не позволяло мне сделать вам замечание… Слава Богу, теперь вы сами признались в отсутствии мыслительных способностей! Да знаете ли вы, что благодаря вашим потугам за карточным столом я едва не стал банкротом?!

Консул взглянул на ставшего пунцовым Каменского и, догадавшись, что тот близок к коллапсу, уже примирительно произнес:

— Ладно, прочь склоки, давайте объяснимся… Если вы заметили, в начале игры я старался придерживаться нашей тактики. Той, которую предложил пан Гржинек — дать русскому немного выиграть у нас… Но то был первый импульс…

А как говаривал незабвенный мсье Талейран: «Бойтесь первого импульса, ибо он, как правило, благороден!» Boт тогда-то, вспомнив наставление искуснейшего из дипломатов, я решил не играть в благородство, а сделать наоборот…

— То есть?

— То есть выставить русского из денег. Поверьте, эта мера будет иметь значительно большее воздействие на него, чем если бы мы дали ему выиграть какие-то крохи… Теперь он до конца своего пребывания в Катманду прикован к нашей колеснице… Он не в состоянии одним махом погасить свой долг в шесть тысяч долларов, не так ли?

— Безусловно, герр консул! — с готовностью солдата срочной службы ответил поляк.

— А раз так, то ему ничего не остаётся, как молчать и потихоньку отыгрываться… Я надеюсь, вы, пан Каменский, не будете настаивать на единовременном погашении русским его долга… Мы же не в XIX веке живём, или я не прав?

— Конечно-конечно, герр Фогель… Да и какие претензии могут быть у меня к русскому? Он же должен вам, а не мне!

— Вот для того, чтобы он остался должен только мне, я и взял всю игру на себя… Впрочем, была ещё одна причина, заставившая меня действовать по собственному уразумению…

— Интересно, какая?

— Русский дипломат — шулер… Вы заметили, как резво он выиграл у меня более трёх тысяч? А все оттого, что распоряжался колодой. Он — мастер передёргивать карты! Да разве только это… Но уж когда банковать стал я, извините, пришлось преподать наглецу урок хорошего тона, нет — пилотажа! Чтобы он не подумал, что набрёл на простачков, кто впервые держат в руках инструменты…

— Простите за откровенность, repp Фогель, но как вы можете определить, кто шулер, а кто — нет, если сами н владеете шулерскими приёмами?!

— Я о них забываю, играя с вами… А когда встречаю за столом настоящего шулера, сразу же их вспоминаю…

— Вот так сюрприз! Сюрприз и предостережение всем нам… Оказывается, вы, герр Фогель, тоже можете быть искренним… Иногда!

— Кстати, о сюрпризах, — вмешался в перебранку Гольдман. — У меня тоже есть один… Знаете, куда отправился ночевать русский атташе? Таксисту он назвал адрес Сэлли Грейвс!

— Да, действительно, сегодня у нас вечер сюрпризов, — процедил сквозь зубы консул и, кивнув в сторону захрапевшего Гржинека, добавил: — Похоже, он — единственный в нашей компании, кому наплевать на все наши… сюрпризы!

ГЛАВА ШЕСТАЯ. АРИЙСКИЙ ТАНДЕМ

На следующее утро Полещук проснулся раньше обычного от страшной головной боли. Самое примечательное — в том, что он не испытывал чувства похмелья, как это бывало после основательного «перебора».

«Да и что я такого, черт побери, вчера выпил? Пустяки, даже бутылку виски не уговорил! Раньше со мной ничего подобного не происходило. Нет, здесь что-то не так… Уж не подсыпали ли мне партнёры чего-то в виски?..»

Осторожно, чтобы не разбудить Сэлли, разведчик выпростал ноги из-под одеяла и нагишом отправился на кухню. Выпил сразу две таблетки аспирина и пару чашек крепчайшего чая — полегчало.

Часы показывали начало седьмого.

«Слава Богу, что сегодня выходной день и не нужно ехать в резидентуру… Впрочем, с “Чангом” всё равно надо будет встретиться, но это — ближе к вечеру. — Полещук вспомнил о своём ночном намерении выяснить характер взаимоотношений консула с доктором. — Сейчас, пока Сэлли спит, прослушаю-ка я ещё раз вчерашние откровения австрийца, да и вообще, весь разговор моих компаньонов, черт бы их всех побрал, особенно консулa. Может, найдётся какая-то деталь, зацепка, на которую я вчера не обратил внимания…»

Полещук принес на кухню пиджак и портфель. Вытаскивая из карманов аппаратуру, вдруг наткнулся на клочок бумаги, на котором было начертано:

«Дорогой друг, я не тороплю Вас с возвратом 6000 $. Искренне Ваш Курт». Подпись и число.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация