Запрокинув голову, он поднял фонарь выше.
Весь потолок покрывали потревоженные существа — они ползали, спаривались, дрались. В шелковых липких недрах раскачивались тысячи мешочков с яйцами. Студенты набрели на главное гнездовище тарантулов... и армия хищников начала охоту. Они уже сбегали вниз по колоннам, словно порождение вырезанных на камне фигур.
Молодые люди поспешили к оставленным вещам, прочь от страшного места.
Сэм на ходу рассматривал огромных пауков. По-видимому, из-за убогих условий существования в пещерах тарантулы выработали более агрессивное поведение, чем обычно. Вместо того чтобы ждать, когда жертва сама попадет в паутину, эти обычно одиночные существа приспособились к коллективной стратегии. Собираясь вместе, они прочесывали пещеры в поисках возможных источников пищи, справляясь с крупными жертвами при помощи численного преимущества.
Сэму вовсе не хотелось стать очередным блюдом.
— Так, ребята, по-моему, мы тут загостились. Собирайте-ка манатки, и рвем когти.
— Куда? — спросила Мэгги.
— Сквозь пещеры проходит тропинка. Индейцы, что ее проложили, наверное, знали, зачем они это делали. Возможно, там выход. Проверим?
Никто не возражал. Пять пар глаз по-прежнему следили за надвигающимися тарантулами.
Сэм сунул за пазуху золотой кинжал и поднял дедовскую винтовку.
— Пойдем с одним фонариком, — распорядился он, первым ступая на тропинку. — Второй побережем. Мне не улыбается бродить тут без света.
По его телу пробежала дрожь, когда он представил, что застрял в пещере в полной темноте, окруженный армией ядовитых хищников. Он крепче сжал винтовку, хотя и понимал что без света от нее будет мало толку.
Норман с фонариком следовал за Сэмом, часто оглядываясь назад.
— Пока мы двигаемся, пауки до тебя не доберутся, Норман, — презрительно бросил Ральф.
Но фотограф продолжал следить за отступлением.
— Напомни мне, если забуду: больше никаких отлучек в туалет. До тех пор, пока не увижу дневного света.
Сэм не обращал внимания на вызванную страхом болтовню. Его страшило не пауки и не то, что впереди. Не давал покоя вопрос: куда все-таки ведет тропка?
К сожалению, проверить это можно было лишь одним способом.
Норман за спиной Сэма бубнил:
— Львы, тигры, медведи, о боже...
Сэм оглянулся в недоумении, и Норман кивнул на золотую тропинку:
— Напоминает мне дорогу, выложенную желтым кирпичом.
— Потрясающе, — проворчал Ральф. — Теперь этот фрукт возомнил себя Элли.
— Да уж, я бы не отказался от пары серебряных башмачков, которые перенесли бы меня домой, — недовольно проговорил Норман. — Пусть даже на ферму в Канзас.
Закатив глаза, Сэм продолжал путь.
Остаток долгого утра растянулся в бесконечный переход. Ноги уже не шли, спины не гнулись. Если бы не голод и усиливавшаяся усталость, Сэм смог бы лучше оценить окружающие красоты: высокие сталагмиты, просторные залы с прозрачными озерцами мерцающей воды; большие водопады, порой орошавшие золотую тропинку приятными прохладными брызгами; карстовые полости, украшенные причудливыми кристаллами, отчего казалось, будто пещера выстлана сахарной ватой.
Повсюду, где проходила группа, ее путь, словно мрачные часовые, отмечали покрытые изображениями колонны, а за людьми следили немигающие серебряные глаза.
Несмотря на удивительные виды, путники не могли забыть о том, что осталось позади. Останавливаясь, чтобы попить из ручья, они частенько в тревоге оглядывались. Впрочем, пока не было заметно, чтобы армия тарантулов пустилась в погоню.
Утро медленно сменилось днем. Единственным значительным событием оказался короткий ленч, во время которого путники разделили между собой пару батончиков «Милки вэй», припрятанных Норманом в футляре фотоаппарата. Никогда еще шоколад не казался им таким вкусным. Но и эта радость длилась совсем недолго, а затем голод еще больше усилился. Все уныло шагали и шагали вперед.
Как нарочно, к свежему воздуху пещер начал примешиваться какой-то едкий запах. Студенты наморщили носы.
— Аммиак. Воняет, как у скунса из задницы, — заметил Сэм.
— Может, таким воздухом уже и дышать нельзя, — обеспокоенно проговорил Норман.
— Не мели ерунды, — отрезал Ральф. — Когда мы находились под землей, воздух был еще хуже.
— Не факт, — возразила Мэгги. Она с подозрением сощурилась в темноту, куда не проникал луч фонарика. — Вдруг тут источник ядовитых испарений?
Ральф все еще хмурился, усталый и раздраженный.
— О чем ты?
Вместо ответа Мэгги обратилась к Сэму:
— Между прочим, тарантулы, похоже, с голоду не дохнут. Что же они здесь жрут?
Сэм лишь покачал головой.
— О господи! — вырвалось у Нормана, который с фонариком в руках возглавлял колонну.
Золотая тропинка после небольшого подъема привела его в соседнюю пещеру. Судя по эху, с которым разнесся возглас Нормана, зал был просторным.
Остальные поспешили к товарищу.
Мэгги уставилась в потолок, прикрыв рукой нос. От острой вони щипало глаза и ноздри.
— Вот и ответ на вопрос, кто входит в рацион тарантулов.
Сэм простонал:
— Летучие мыши.
С потолка пещеры свисали, уцепившись когтистыми лапками и крепко прижав крылья к тельцам, тысячи черных и коричневых летучих мышей. Те, что помельче, были более светлого, почти медного оттенка. Пронзительным писком крылатые хищники предупреждали друг друга о вторжении на их территорию. Сотни зверьков уже снялись с места и кружили в воздухе.
Тотчас же стало понятно, откуда взялся неприятный запах.
— Дерьмо! — выругался Ральф.
— Вот именно, — мрачно буркнул Норман. — Мышиное.
Помет толстым слоем покрывал пол пещеры, а также резные колонны.
Согнувшись пополам, Норман принялся кашлять и плеваться. Ральф выглядел так, словно его черную кожу тронула ржавчина.
— Нам здесь не пройти, — заявил он. — Умрем раньше, чем окажемся на другой стороне.
— Без противогазов — да, — согласилась Мэгги.
Сэм не собирался спорить. Его глаза так сильно слезились, что он едва видел.
— Что будем делать?
Ему ответил Денал. В пещеру он вошел последним, поэтому пострадал от едкой вони меньше остальных. Даже теперь мальчик смотрел не вперед, а назад. Он протянул руку:
— Они идут.
Сэм обернулся, все еще моргая, и взял у Нормана фонарик. В нескольких ярдах от них по золотой тропинке двигались три или четыре белых пятна. Разведчики из армии тарантулов...
