Мэтт вскарабкался по лестнице, отвинтил крышку верхнего люка и отбросил ее в сторону. С наслаждением вдохнув холодный арктический воздух, он выбрался на крышу боевой рубки и зачарованно уставился на окружающий подлодку ландшафт.
Снежная буря утихла. Лед вокруг лодки серебрился под лунным светом.
Но от сплошного ледяного покрова не осталось и следа! Субмарина размеренно покачивалась в ледяной каше. Поднятые ею волны разбегались во все стороны и метрах в ста от подлодки мирно плескались у кромки гигантской полыньи, образованной взрывом ядерного заряда.
Дженни подошла к Мэтту и взяла его за руку:
— Что здесь произошло?
— Похоже, «Полярная звезда» сделала свое дело, но только наполовину, — ответил он, обводя рукой море раскрошенного льда.
— Ты думаешь, это «Полар сентинел» помешала? Мэтт пожал плечами:
— А кто же еще?
Из-за спины послышался голос Ковальски:
— Точно, «Полар сентинел».
Мэтт обернулся. Матрос показывал рукой на черный силуэт, вынырнувший неподалеку из океанских глубин. С корпуса подлодки стекали потоки ледяного месива, а сверкающий огнями стеклянный «глаз» уставился на них, как будто не ожидал увидеть их живыми.
«Я и сам все еще не могу в это поверить», — подумал Мэтт, прижимая к себе Дженни.
От ощущения ее близости на душе у него стало тепло и спокойно.
Они снова обрели друг друга, теперь уже — навсегда.
ЭПИЛОГ
Год спустя, 14 мая, 6 часов 34 минуты
Брукс-Рейндж, Аляска
«Еще слишком рано», — в полудреме подумал Мэтт и с головой накрылся толстым одеялом. Вставать с теплой постели ему совсем не хотелось. Весна была в самом разгаре, но по утрам на возвышенностях Аляски было так же морозно, как в суровую зиму на Среднем Западе.
Он потянулся, прижался к горячему обнаженному телу жены и поводил носом по ее шее.
— Брачная ночь вроде позади, — сонно пробормотала
Дженни в подушку.
Мэтт недовольно простонал, но не смог сдержать улыбки. Он снова чувствовал себя по уши влюбленным юнцом.
Счастливая улыбка не сходила с его лица со вчерашнего вечера, когда он поклялся Дженни в вечной любви и верности во время неприхотливой свадебной церемонии на берегу реки. На свадьбу они пригласили только самых близких друзей и родственников, так что народу собралось немного.
Прилетели Аманда и Грег, которые сами недавно поженились. Перри получил награду за героизм и отвагу, проявленные во время операции на Северном полюсе. Несмотря на то что часть полярной шапки была уничтожена взрывом
«Полярной звезды», остальное удалось сохранить благодаря его решительным действиям. В этом была заслуга и Аманды, которая своевременно использовала гидролокатор «ДипАй» и дезактивировала два из пяти взрывных устройств.
Частичное разрушение полярной шапки не привело к глобальной катастрофе. На самом деле примерно половина плотного ледового покрова в арктических широтах ежегодно тает в течение лета и вновь замерзает с приходом зимы. Так что и на этот раз природа доказала свою способность быстро восстанавливать натуральный баланс. За прошедшую зиму ледовая шапка вновь покрыла океанские просторы вокруг Северного полюса, как будто там ничего и не произошло.
Последствия событий на станции «Грендель» для правительств России и США оказались посерьезнее. В Москве и Вашингтоне все еще продолжалось разбирательство по поводу инцидента. Высшие эшелоны власти сотрясали ежедневные парламентские слушания, судебные расследования, военно-полевые суды. Впрочем, и этому когда-то должен был прийти конец.
Мэтт лишь надеялся, что из всего происшедшего будут сделаны правильные выводы и подобное никогда не повторится.
Других последствий короткого противостояния двух сверхдержав, похоже, не замечалось. Чертежей «Полярной звезды» так и не обнаружили. По-видимому, адмирал Петков уничтожил их, прежде чем отправиться на заброшенную русскую базу. А грендели исчезли, по всей вероятности истребленные ядерным взрывом.
В общем, небольшая война в Арктике ничем серьезным не закончилась. Ну, почти ничем…
Из гостиной в семейной хижине вновь послышался радостный смех. Так непринужденно смеяться может только ребенок. Эти-то звуки детского веселья и разбудили Мэтта.
— Похоже, Маки проснулся, — зевнула Дженни, поворачиваясь на другой бок.
В соседней спальне раздалось звяканье посуды. Мэтт еще глубже зарылся под одеяло, в надежде урвать хотя бы еще часок здорового сна. Комната наполнилась запахом свежесваренного кофе. Мэтт со вздохом откинул одеяло и глубоко втянул в себя обольстительный аромат.
— Кофе… Так нечестно…
Дженни приподнялась на локтях и игриво толкнула его в бок.
— Давай, давай, пора вставать.
Мэтт посмотрел сквозь полуоткрытые веки на залитый солнечным светом силуэт жены и почувствовал себя самым счастливым человеком в мире.
Маки снова захихикал в гостиной комнате.
Лицо Дженни озарила улыбка. От прежней скорби в глазах не осталось и следа. Оба прекрасно понимали, как важно для них было снова услышать веселый детский смех в доме, хотя бы и ненадолго.
Они вместе выпрыгнули из постели, натянули пижамы и, обнявшись, направились к выходу из спальни.
Мэтт приоткрыл дверь и пропустил Дженни вперед. Маки сидел на полу в центре гостиной и играл с Бейном.
Огромный полуволк развалился на спине, а мальчик почесывал его открытый живот. Время от времени пес непроизвольно подергивал задней лапой и повизгивал от наслаждения. Это вызывало у Маки приливы раскатистого смеха.
Наблюдая за их игрой, Мэтт не удержался, чтобы не улыбнуться. Ребенок и собака. Как мало им нужно для полного счастья!
— А-а, вы уже встали! — послышался из кухни голос Белинды Хэйдон.
— А где твой муж? — спросил Мэтт.
— Бенни и отец Дженни взяли удочки и пошли на рыбалку. Уже час как их нет.
Маки поднялся с пола и побежал на кухню.
— Мама, можно, я съем сладкий пирожок? Всего один…—
попросил он по-английски.
Язык ему давался легко, и в последнее время он лишь изредка переходил на родной инуит.
— Только после хлопьев с молоком, мой хороший. Белинда с любовью посмотрела на ребенка, но в голосе ее звучали твердые нотки. Маки обиженно надул губы и вернулся к Бейну.
Мэтт не сводил глаз с ребенка. После событий в Арктике он и Дженни подумывали о том, чтобы усыновить инуитского мальчика, но им сначала нужно было до конца разобраться в своих чувствах и залечить старые раны. Им было просто не под силу окружить настоящей любовью и заботой глубоко травмированного ребенка.
