Мэтт шел по коридору с резервуарами.
За ним следовали Крейг и двое солдат. Остальные бойцы отряда «Дельта форс» заняли ключевые позиции по всему четвертому уровню. Сопротивление защитников базы было подавлено. Станция вновь оказалась в руках американцев. В живых не осталось ни одного русского.
За исключением адмирала.
Мэтт дошел до конца коридора и остановился у стены с секретной панелью. Он на секунду замешкался, все еще взвешивая в голове возможные последствия своего выбора. Перед глазами вновь всплыл образ Дженни и маленького мальчика в ее руках. Сомнения вмиг исчезли — главной его задачей оставалась защита невинных и дорогих ему людей, а для этого нужно было в первую очередь обезвредить взрывное устройство.
Он невольно сжал в руках автоматическую винтовку.
— Что-то я ничего здесь не вижу, — подозрительно посмотрел на него Крейг.
— Ничего? — Мэтт протянул руку к стене и отбросил крышку панели, обнажив колесико замка. — Предлагаю тебе пойти первым, — сказал он, взглянув на Крейга. — Сомневаюсь, что внутри нас ожидает радушный прием.
Крейг отодвинул его в сторону и махнул одному из солдат. Тот ухватился за колесо и тщетно попытался его повернуть. С чувством необъяснимого удовлетворения Мэтт наблюдал, как солдат борется с неподдающимся механизмом, вспоминая, как незадолго до этого сам оказался в похожей ситуации. Но времени терять было нельзя. Он протянул руку к панели и щелкнул скрытым переключателем. Колесо быстро закрутилось, и в стене появилась небольшая щель.
Несколько мгновений никто не решался распахнуть потайную дверь.
Наконец Крейг приблизился к отверстию в стене и прокричал:
— Адмирал Петков! Вы сами предложили заключить перемирие. Если вы до сих пор не передумали, я готов с вами поговорить.
Ответа не последовало.
— Может быть, он застрелился, — пробормотал один из солдат.
Внезапно из потайной комнаты раздался голос:
— Входите, не бойтесь.
Крейг вопросительно посмотрел на Мэтта.
— Я первым не пойду. В конце концов, это твоя игра,—
решительно произнес Мэтт.
Крейг жестом указал солдатам, чтобы те заняли позиции по обе стороны входа, и осторожно потянул дверь на себя. Выстрелов не последовало.
Один из солдат просунул в дверь небольшое зеркало и некоторое время водил им из стороны в сторону.
— Все чисто, — доложил сержант, не скрывая удивления. — Он просто сидит посреди комнаты. Оружия в руках не видно.
Крейг махнул рукой, приказывая сержанту войти в комнату первым. Тот взял оружие наперевес и, пригнувшись, проскользнул в дверной проем. Оказавшись внутри, он упал на колено и поводил дулом автоматической винтовки по периметру тесного помещения. Все было по-прежнему спокойно.
— Чисто! — прокричал сержант.
Крейг осторожно протиснулся в дверь, сжимая пистолет в вытянутых руках. Мэтт последовал за ним, а второй солдат остался у входа в секретную лабораторию.
В ней мало что изменилось с момента их последнего посещения. Мэтт ожидал, что Петков хотя бы уничтожит остав шиеся дозы эликсира, но шприцы по-прежнему торчали из отверстий в ледяной полке у дальней стены.
Адмирал сидел на полу, склонившись над телом Петковастаршего. Сейчас они были больше похожи на братьев, чем на отца и сына.
— Владимир Петков, — медленно произнес Крейг.
Не отводя пистолет от адмирала, он окинул быстрым взглядом ряды шприцев, наполненных эликсиром:
— Мы все еще можем договориться, адмирал. Сообщите нам код дезактивации бомбы, и я гарантирую вам жизнь.
— То-то я и вижу, что вы оставили в живых моих людей и персонал станции «Омега», — ухмыльнулся Петков. Он поднял вверх руку и обнажил миниатюрный монитор на запястье. — Бомба наверху действует по принципу звукового импульса и взорвется через сорок две минуты.
— Я могу сделать так, что эти сорок две минуты покажутся вам целой жизнью, проведенной в мучениях и боли, — раздраженно бросил Крейг, уже не пытаясь скрывать своих намерений.
— Что ты знаешь о мучениях и боли, сосунок? — злобно рассмеялся Петков.
Крейг бросил на него полный ненависти взгляд.
— Что значит «звуковой импульс»? — встрял в их словесную перепалку Мэтт. — Я думал, что это ядерный заряд.
Петков посмотрел на Мэтта, потом — на Крейга. Он прекрасно понимал, кто из них его настоящий враг.
— Устройство оснащено ядерным детонатором. Через минуту после выброса звукового импульса начнется ядерная реакция, и весь ледяной остров взлетит на воздух.
Крейг взвел курок и угрожающе подвел дуло пистолета к лицу адмирала.
Петков лишь хладнокровно постучал пальцем по циферблату наручного монитора:
— Детонатор, кроме всего прочего, реагирует на мой пульс. Если он остановится, время отсчета автоматически сбросится до одной минуты.
— А может быть, вот это заставит вас передумать? — Крейг направил дуло пистолета на голову Петкова-старшего. — Мэтт поведал мне вашу историю. Ваш отец тоже ввел себе сыворотку. Это значит, что он не хотел умирать.
На этот раз реакции со стороны адмирала не последовало. Он продолжал молча смотреть на Крейга холодными глазами.
— Как и мальчик, ваш отец, может быть, еще жив. Неужели вы хотите отнять у него шанс родиться заново? Я прекрасно понимаю, что чувствовал ваш отец, когда принимал свое решение, но искупление вины может быть только в жизни, а не в смерти. Неужели вы действительно хотите лишить его этой возможности? — Крейг для убедительности своих слов сделал шаг вперед и раздавил валяющийся на полу шприц, который Владимир использовал несколько десятков лет назад. — Он ввел себе эликсир. Он хотел жить.
Рука адмирала нервно дрогнула. В глазах промелькнуло сомнение.
Мэтт снова встрял в разговор, надеясь окончательно переубедить Петкова:
— А как насчет маленького Маки? Ваш отец не побоялся подвергнуть эксперименту мальчика, которого считал приемным сыном. Он хотел, чтобы ребенок остался в живых. Если вам безразлично, что произойдет с вами или вашим отцом, подумайте хотя бы о судьбе мальчика.
Петков вздохнул и прикрыл глаза. В комнате повисла гнетущая тишина. Наконец адмирал устало произнес:
— Код дезактивации состоит из набора букв. Их нужно сначала ввести в строго определенном порядке, а потом повторить операцию в обратном порядке.
— Говорите, — поторопил его Крейг. — Пожалуйста. Петков открыл глаза.
— Прежде чем я скажу вам код, вы должны пообещать мне, что выполните одну просьбу.
— Какую?
— Со мной вы можете делать, что хотите, но оставьте мальчика в покое, позвольте ему жить нормальной жизнью.
