Он встал во вторую позицию, полностью раскрывшись.
— Должно быть, он очень уверен в себе, — пробормотал Мендоса, который и сам был отличным шпажистом, — иначе не поступал бы подобным образом. Так в чем задержка?
Фламандец продолжал прижиматься к полу, даже коснулся левой рукой половиц и тянулся вперед, все время держа шпагу прямо перед собой.
Гасконец внимательно следил за его странными движениями, задаваясь — не без некоторого беспокойства — вопросом, какого рода удар нанесет этот бородатый человек.
Конечно, он предпочел бы бешеную атаку, сопровождаемую криками и широкими движениями держащей оружие руки. Тем не менее этот человеческий экземпляр сохранял удивительное спокойствие и ни на мгновение не спускал глаз с фламандца. Можно бы даже сказать, что он пытался околдовать бородача, как это делают змеи с мелкими пташками.
В зале сохранялась глубокая тишина. Все напряженно ожидали этого ужасного удара, который, вероятно, должен был послать на тот свет одного из двух противников.
Внезапно фламандец, не перестававший пригибаться к полу, вытягиваясь как гремучая змея, резко выпрямился.
Его клинок сверкнул на одно мгновение и устремился к гасконцу, он был направлен уже не в сердце, а в низ живота.
Послышался сухой стук, и, к безмерному удивлению всех присутствующих, драгинасса фламандца, вместо того чтобы разорвать внутренности дона Баррехо, отлетела в глубину зала, разбив несколько бутылок, стоявших на столе.
Фламандец быстро поднялся, с изумлением глядя на хохотавшего до упаду гасконца, в то время как зрители разразились бурной овацией. Слышались выкрики:
— Отличная защита!..
— Изумительно!..
— Вы же знаменитый фехтовальщик!..
— Угостим его вином, карамба!..
Покрасневший от гнева бородач приблизился к гасконцу и сказал:
— Вы победили, убейте меня!..
— Ну что вы!.. Я не бью даже москитов, даже тех, кто порой мешает мне спать. И потом скажите, что мне делать с вашей кожей? Возможно, шкура ягуара или кугуара что-нибудь да стоит, а вот человечью я мог бы предложить только дарьенским людоедам, но они слишком далеки.
— Так вы что, неприступная крепость?
— Гасконская скала, — ответил дон Баррехо.
— Что я теперь могу сделать для вас? Подобрать свою драгинассу и возобновить дуэль?
— Спокойно, кабальеро, — выступил вперед трактирщик. — Вы не пустите в ход свою шпагу, пока вон тот сеньор не заплатит мне за четыре бутылки агуардьенте и две бутылки настоящей малаги, которые он разбил.
— Кто это тот сеньор? — спросил гасконец.
— Вы.
— И вы хотите, чтобы я заплатил?
— Десять пиастров.
— Ба!.. Воровской пес! — крикнул гасконец. — Сначала ты украл у нас дублон, дав выпить что-то ядовитое, а теперь хочешь уворовать еще больше?
— Довольно! — заорал разъяренный трактирщик. — Я сыт вами по горло!.. Убирайся, подлец!
— Это ты мне?
— Сатанинское отродье! — взорвался фламандец. — Хозяин помешался! Дай-ка мою шпагу или я вылью еще и бочки, хранящиеся у тебя в подвале.
— Заплатите мне десять пиастров! — визжал трактирщик.
Гасконец крутанулся на пятках и закричал в ответ:
— Гасконцы, баски и фламандцы, вперед!.. Прикончим этого нахала!
Однако нахал, хотя и не был человеком с оружием, оказался далеко не робкого десятка. Он швырнул в обоих флибустьеров и присоединившегося к ним фламандца кастрюлю, а его помощники, рассвирепевшие не менее своего хозяина, принялись швырять тарелки и бутылки, наполнив таверну адским грохотом.
Испуганные посетители, опасаясь вернуться домой с разбитыми головами, широко распахнули дверь и со всех ног помчались по улице.
Гасконец, Мендоса и фламандец бесстрашно противостояли атаке хозяина и четырех его людей, швыряя во всех направлениях стулья и табуретки, разбивая фляги и бутыли.
Херес, малага, аликанте, порто и агуардьенте лились на столы и скамьи, а тарелки, бутылки, кастрюли, ведра, сковороды и вертела продолжали летать по залу, увеличивая сумму убытков.
— Укокошим этих плутов! — диким голосом орал гасконец, яростно сражаясь с настоящим градом снарядов, отражая летящие предметы шпагой.
Фламандец оторвал прибитый к полу стол, повалил его на бок и укрылся за ним, посылая с поразительной скоростью по адресу хозяев бутылки и мелкие тарелки, тогда как баск не прекращал швырять табуретки.
Битва эта продолжалась уже несколько минут, когда один из только что убежавших посетителей, вернулся с криком:
— Дозор!.. Бегите!..
Гасконец ухватился за стол, за которым укрывался Мендоса, и швырнул его в хозяина и его помощников, разбив добрую полусотню бутылок, выставленных на стойке.
Хозяйская пятерка, напуганная грохотом разбитого стекла, высунулась в дверь и заорала во все горло:
— Сюда, стража!.. Убивают!..
— Смываемся! — сказал фламандец. — Сеньоры, здесь есть другой выход, из кухни!
— Показывайте дорогу, — сказал гасконец.
— А где моя драгинасса?
— Ее унес этот чертов хозяин.
— Ворюга!..
— Я же вам говорил, что он патентованный жулик! — сказал дон Баррехо. — У нас он украл дублон!
— Бежим! — закричал Мендоса.
Три авантюриста устремились к кухне, прыгая по столам и табуреткам, загромождавшим проход.
— Сатанюга! — крикнул бородач. — Он запер дверь!..
— Прыгаем из окон, — сказал гасконец. — Их здесь два, если не ошибаюсь. Сеньор баск, выдавите одно из них.
— Оставьте это для меня, — попросил фламандец. — Я же силен, как бык.
— И в самом деле: у вас крепкие плечи, много мяса и много костей, — ответил гасконец.
Фламандец, увидев висящую на стене деревянную колотушку, несомненно, служившую поварам для отбивания кусков мяса, схватил ее и с такой силой ударил по переплетам окна, что оно с дьявольским грохотом вывалилось на улицу.
Сразу же послышались пять или шесть голосов.
— Ого!.. Вы что, людей там убиваете?
— Что происходит сегодня вечером в этой таверне?
— Может, началась революция?
Гасконец проворно запрыгнул на подоконник и выскочил на улицу, попав точно в середину группы гуляющих полуночников.
— Кто вы? — хором закричали они.
— Спасайтесь! — заорал гасконец. — Из клетки выскочил ягуар и сожрал хозяина!
Услышав это, гуляющие пустились наутек и с молниеносной быстротой скрылись в улочках города.
