20 марта статс-секретарь рейхсминистерства Вайцзеккер заявил правительству Литвы, что «нельзя терять время», потребовав немедленной отправки полномочной правительственной делегации этого прибалтийского государства для подписания акта о передаче района Мемеля Германии.
20 марта представители литовского правительства прибыли самолетом в Берлин. В тот же день из Свинемюнде отплыло боевое судно «Дейчланд», на борту которого находились Гитлер и адмирал Редер. Судно взяло курс на Мемель. Операция была задумана таким образом, чтобы Гитлер появился в Мемеле после капитуляции литовцев.
Однако литовская делегация проявила некоторое упрямство и переговоры затягивались. Страдавший от морской болезни Гитлер посылал в Берлин одну радиограмму за другой, но Риббентроп не мог дать положительного ответа. Лишь в 1.30 ночи 23 марта литовцы капитулировали. Риббентроп направил Гитлеру послание на борт судна. В 2.30 дня 23 марта Гитлер уже выступал в Мемеле с балкона городского здания, провозглашая «освобождение» «германской земли», утраченной после подписания Версальского договора.
«Новый Бисмарк»?
Теперь наступил черед последнего пункта плана, изложенного Гитлером Риббентропу при его назначении на пост министра иностранных дел, – присоединение Данцига. Свободный город Данциг, в котором подавляющая часть населения составляли немцы, обрел свой статус под контролем Лиги наций после 1919 года. Между тем это обстоятельство, как и вся польско-германская граница, проведенная в соответствии с Версальским договором и состоявшимся затем плебисцитом в Силезии, вызывали постоянное недовольство значительной части населения Германии, так как создание независимой Польши привело к тому, что в ее пределах оказалось значительное число немцев. (По польским данным их было около 750 тысяч; по немецким – более 1 миллиона.) В Германии постоянно говорили о дискриминации немцев в Польше.
Однако требования о пересмотре польско-германской границы и, прежде всего, включения Данцига в рейх, сдерживались в нацистской Германии в первые годы ее существования, поскольку польско-германские отношения регулировались совместной декларацией от 26 января 1934 года «о мирном разрешении споров». С тех пор две страны сотрудничали на международной арене. Польша и Германия совместными усилиями сорвали подписание Восточного пакта, направленного на обуздание гитлеровской агрессии. Польша и Германия действовали согласовано и в ходе раздела Чехословакии. В то время как в Судетскую область вступали германские войска, 2 октября 1938 г. Польша захватила земли Тешинской Силезии, принадлежавшие Чехословакии.
Злобная и близорукая антисоветская политика Варшавы на протяжении всего существования польского независимого государства с 1918 г., вновь проявилась в подготовке германо-польского похода на Украину в конце 1938 года. При этом плацдармом для нападения была избрана Карпатская Русь (или Закарпатская Украина), отделенная от Чехословакии. Французский посол в Берлине Кулондр писал в декабре 1938 года: «Что касается Украины, то на протяжении последних десяти дней о ней говорят все национал-социалисты… Похоже, что пути и средства еще не определены, но цель, по-видимому, точно установлена – создать Великую Украину, которая станет житницей Германии. Для достижения этой цели надо будет подчинить Румынию, убедить Польшу, отторгнуть земли у СССР. Германский динамизм не останавливается ни перед одной из этих трудностей, и в военных кругах уже поговаривают о походе на Кавказ и Баку».
24 октября 1938 г. в беседе с польским послом Иозефом Липским Иоахим Риббентроп говорил о необходимости разработать совместную польско-германскую позицию по отношению к СССР. Польше было предложено присоединиться к Антикоминтерновскому пакту. (К тому времени участниками пакта были лишь Германия, Япония и Италия.) Правда, одновременно Риббентроп потребовал, чтобы Польша передала Германии Данциг (Гданьск) и экстерриториальную полосу для сооружения автострады и многоколейной железной дороги между Западной и Восточной Пруссией.
В ноябре 1938 г. представители министерства иностранных дел Германии вновь запросили польских руководителей: «Не имеет ли Польша проектов в отношении кавказской нефти и вообще существует ли у Польши план экономического проникновения в Россию?»
В Варшаве охотно откликались на эти запросы и посулы. В это время Германия принимала меры по расширению внешнеполитического фронта против СССР. 24 февраля 1939 г. к Антикоминтерновскому пакту присоединились Венгрия и созданный японскими оккупантами марионеточный режим Маньчжоу-го, а 27 марта – франкистская Испания.
Прибыв в Варшаву накануне 5-й годовщины германо-польской декларации от 26 января 1934 г., Риббентроп в своем выступлении в Варшаве 25 января 1939 г. заявил: «Основной частью внешней политики Германии является неуклонный прогресс и укрепление дружественных отношений с Польшей на базе существующего между ними соглашения, что находится в соответствии с твердой волей фюрера… Таким образом, Польша и Германия могут смотреть в будущее с полным доверием, основываясь на своих взаимоотношениях».
Руководители Польши также выражали готовность укреплять сотрудничество с Германией. Они согласились признать Данциг немецким городом и обеспечить связь Восточной Пруссии с остальной Германии. Однако польское правительство не пожелало включения Данцига в состав рейха.
21 марта 1939 г. Риббентроп вновь предъявил германские требования к Польше относительно Данцига и создании экстерриториальной дороги, но на сей раз значительно резче. В то же время он подчеркивал, что соглашение между Германией и Польшей должно иметь «определенную антисоветскую направленность».
Отказ Польши согласиться на передачу Данцига Германии привел к тому, что территориальные требования к этой стране превратились в первоочередные внешнеполитические задачи рейха. Переход «от любви к ненависти» в германо-польских отношениях был резким и быстрым. По распоряжению Гитлера в штабе верховного командования была подготовлена директива о подготовке нападения на Польшу (операция «Вайс»). 3 апреля 1939 г. В. Кейтель отдал распоряжение о том, чтобы проведение «операции Вайс» стало возможным «в любое время, начиная с 1 сентября 1939 г.» В то же время английский историк А. Тейлор прав, полагая, что Гитлер, как и в предыдущих случаях, стремился на первых порах добиться успеха без применения силы, а с помощью запугивания.
Враждебные действия Германии по отношению к Польше вызвали острый международный кризис. Объективные наблюдатели отмечали безвыходность положения Польши в случае развязывания войны. Военный атташе Великобритании в Варшаве Суорд, замечая, что Польша с трех сторон окружена Германией, вряд ли сможет выстоять. Атташе подчеркивал, что у Польши лишь 600 самолетов, которые не идут ни в какое сравнение с немецкими. Он указывал, что польская сухопутная армия плохо оснащена в техническом отношении. Суорд писал, что поляки не смогут защитить Данцигский коридор и будут вынуждены отступать до Вислы. Единственная страна, которая могла защитить Польшу, был СССР. Суорд подчеркивал, что «дружественная Россия жизненно необходима для Польши».
Однако ни Польша, ни Великобритания, ни другие западные страны не желали участия СССР в мерах по обузданию германской агрессии. А. Тейлор отметил сходство в позициях Польши и Великобритании: «Обе страны выиграли от удивительного совпадения обстоятельств, при которых завершилась Первая мировая война, когда и Германия, и Россия потерпели поражения. Этим обстоятельством Польша была обязана своей иллюзорной независимостью; благодаря им Англия приобрела величие и авторитет, которые можно было поддержать без особых усилий. Обе страны хотели, чтобы мир оставался таким же, каким он стал в 1919 году. Польша не желала пойти и с Германией, и с Советской Россией. Англичане не желали и думать о решающей победе любой из них».
