В это время многим казалось, что близится развал государства, которое и так-то никогда не было единым монолитом, а являлось лоскутным одеялом. Немало ярлов, дабы спасти свои шкуры и добро, стало подумывать о смене веры и об отречении от Христа. Но их сдерживала надежда на помощь со стороны саксов и немцев, а главное, кара, обещанная христианскими священниками всем изменникам. Помощь придёт, войска католиков уже рядом, заверял Ассер Риг датских феодалов, и пока ещё ему верили, хотя идти под руку зеландского ярла морские волки не хотели.
Так минул месяц, за ним другой. Германцев всё не было, а к растекавшимся по Ютландии варягам подошли пруссы, которые перед возвращением на родину решили поучаствовать в штурме богатого Хедебю, под стенами коего расположились бодричи князя Никлота. И тогда Свен Эстридсен, который потерял в Большом Бельте почти все свои корабли и большую часть дружины, впал в отчаяние. Однако ненадолго, поскольку человеком он был сильным, и, обдумав сложившуюся ситуацию, с подачи преданных ему северных ярлов, Свен пустился в путь.
Ярл отправился в Лим-Фьорд, а если быть более точным, в замок Фридеборг. К тому моменту под его контролем оставалось всего несколько укреплённых мест и три корабля, а войско насчитывало пару сотен воинов. Эстридсен окончательно разочаровался в союзе с Ассером Виде, который в очередной раз недооценил венедов и подставил данов под удар, и решил, что не желает иметь с цистерцианцами и тамплиерами ничего общего. По крайней мере, до тех пор, пока варяги рядом. Значит, пришло время просить у венедов мира, как это некогда сделал его покойный родитель. Вот только отправиться на переговоры лично он не решился и потому приехал в Фридеборг.
Перед небольшим, но хорошо укреплённым деревянным замком на высоком взгорке ярл Свен и сопровождающий его конный десяток гвардейцев оказались в сумерках. С неба срывались первые капли кратковременного весеннего дождя, а на море бушевал шторм. Свежий прохладный ветер взметнул светлые волосы Эстридсена, он остановил своего мощного вороного жеребца. Из-за зубца надвратной башни выглянул седой вояка в тяжёлом доспехе и с обоюдоострым топором в руках. Сверху вниз он оглядел гостей и с ярко выраженным норвежским акцентом спросил:
– Кто такие?!
– А ты не видишь?! – отозвался Свен. – Открывай ворота, Гуннар! Это я, Свен Эстридсен, приехал в гости к своей мачехе!
– А-а-а… – флегматично протянул норг, но ворота открывать не спешил, обернулся назад и пробасил: – Эй, Владимир! Скажи хозяйке, что Свен приехал! Да спроси, впускать его или нет!
Эстридсен мог бы обидеться, ведь замок Фридеборг находился на его земле. Однако чего-то подобного он и ожидал, а потому был спокоен. Его мачеха Мальмфрида Мстиславна, родная сестра умершей в монастыре Ингеборг Мстиславны и нынешнего новгородского князя Святополка Мстиславича, держала подле себя только норгов и русичей, а датчанам не доверяла, и это было легко объяснить. Как можно довериться тем, кто убил её второго мужа? Поэтому после смерти супруга бывшая норвежская и датская королева поселилась в замке Фридеборг, который ещё при жизни построил для неё Эрик. Если она и выбиралась из него, то только в Норвегию, где у Мальмфриды жили близкие родичи, дочь от первого брака Кристен и племянница Кристина Кнудсдоттер.
Ожидание Свена продлилось недолго, и это было добрым знаком, который говорил, что мачеха на него не обижается и готова помочь. Вскоре ворота распахнулись, и маленький отряд датчан въехал внутрь. Охрана Мальмфриды, которая состояла из тридцати головорезов, была настороже и хирдманов вежливо, но настойчиво препроводили к казарме.
А Эстридсен, в сопровождении полоцкого дружинника Владимира Гусляра, личного телохранителя хозяйки, направился в жилой донжон.
Мальмфрида, которую его отец и он сам всегда называли Фрида, встретила пасынка в освещённой несколькими свечами комнате. Сорокапятилетняя темноволосая женщина, закутавшись в соболиную шубку, сидела перед зажжённым камином и грелась. По стенам и крыше здания барабанили дождевые капли, а внутри помещений царила сырость. На мгновение Эстридсен остановился рядом с креслом мачехи и отметил, что она заметно постарела. Кожа на руках некогда ослепительной красавицы сморщилась, на шее появились складки, а в волосах – первая седина. Безжалостное время и тяжкие испытания состарили русскую княжну и северную королеву, и Свен подумал, что, возможно, ему придётся искать другого посланца к варягам. Однако эту мысль ярл отбросил прочь. Слишком хорошо он знал Мальмфриду, которую когда-то рассматривал как врага и соперника за внимание отца, затем как союзника, потом как любимую женщину, а сейчас как советника и мудрого человека. Свен понимал, что, когда потребуется, она может быть сильной, волевой и безжалостной, а внешность обманчива.
– Здравствуй, Фрида, – поприветствовал мачеху Свен, сел в кресло рядом с женщиной, взял в руки её левую руку и галантно прикоснулся к ней губами.
– И тебе не хворать, Свен Эстридсен, – улыбнулась женщина. – За советом прибыл?
– Не только.
– Рассказывай.
– Всё плохо, Фрида. Ассер Виде вновь предал меня, клялся в верности и обещал королевскую корону, а сейчас снова сам по себе. Почти все мои драккары потонули в Большом Бельте или захвачены венедами, денег нет, а мелкие ярлы не желают идти за мной. Ещё пара седмиц – и мне конец. Варяги добьют воинов Северной Ютландии, и никто не вспомнит о Свене Эстридсене. Помоги.
– Чем может помочь тебе слабая женщина, могучий ярл? Было время, я говорила, что дружба с цистерцианцами и Ассером не принесёт тебе добра, но ты мне не поверил. А сейчас просишь помощи? Это странно.
– Я ошибался и был не прав, когда не послушал тебя, признаю это. Но теперь всё стало на свои места. Поэтому я здесь.
Женщина задумалась.
– Мне кажется, ты торопишься, Свен. Рано или поздно германцы окажут данам помощь, и варяги отступят. Они и так уже выдыхаются, и если ты желаешь услышать моё мнение, то спрячься в лесах, а когда появятся саксы, присоединись к общему войску.
– Нет, Фрида, всё же ты женщина и не понимаешь меня. Всё! Край! Мне конец! Нет времени ждать помощи, а если я поступлю, как ты советуешь, то никогда уже не встану на ноги. Именно я возглавлял флот, который вышел навстречу варягам и был разбит, а не Ассер, корабль коего держался в тылу. Поэтому для меня всё очень плохо. Варягов выгонят из Ютландии, это я понимаю. Однако что дальше? Замки и городки будут разорены, дружина опять понесёт потери, а потом соберётся всенародный тинг, и мне отрубят голову, точно так же, как моему отцу и твоему мужу. И ладно, если у меня за плечами будет несколько сот отличных воинов и драккары, тогда можно отбиться, но их нет.
– И что ты хочешь от меня?
– Фрида, прошу тебя, будь моим послом к варягам. Ты знакома со многими венедскими вождями и наверняка сможешь с ними договориться.
– О чём именно?
– О мире, Фрида. Конечно же о мире.
– Просто так варяги не уйдут, а ты не король, чтобы говорить от имени всей Дании.
