– Часто. И она слишком увлекается лошадьми.
– Мертвыми?
– Ага. Не то чтобы меня это особо волновало, но тем не менее… Она и сейчас наверняка там. Слетаем?
Две четвертинки двух ангелов оторвались от созерцания замерзающего Дюшки и перенеслись к Джен, стараясь и для нее остаться незамеченными.
Джен и в самом деле была «там». Она стояла на вершине невероятного, крутого склона, внизу которого медленно бушевал густой перламутровый океан. На первый взгляд казалось, что огромные, высотой с трех– или четырехэтажный дом волны просто застыли на месте, а хлопья пены непостижимым образом висят в воздухе. Но стоило постоять над океаном минут десять, чтобы заметить, что картина меняется: одна волна разбивается о берег, откатывается назад, захватывая с собой все, что попадается ей на пути, а на смену ей уже несется с такой же скоростью – колыбельная для черепахи, как говорил Рон, – ее подруга. Это было безумное, завораживающее зрелище.
Еще более любопытен был сам склон, вся поверхность которого состояла из длинных и узких, не шире двух метров, террас, покрытых роскошной, совершенно неподвижной растительностью. Стены, поддерживающие террасы, были выложены серым камнем, но камня этого не было видно нигде, кроме самого нижнего уровня. Из этого же камня была построена лестница, уходящая в глубь океана. Все это место традиционно называлось Садом, как и многие другие райские места.
Однако в отличие от других райских садов, легких, воздушных, наполненных жизнью, этот сад был мертвым. Он умер всего-навсего мгновение назад. Птички, упавшие в траву, были еще теплыми, бабочки и стрекозы, сидящие на цветках, не успели соскользнуть на землю, капелька росы, готовая сорваться с кончика бутона новорожденной лилии, так и не сорвалась. Белые лошади, к которым приходила Джен, лежали на одной из нижних террас, над океаном.
Джен никогда не летала в этом саду. Она осторожно спускалась по ступенькам, будто боясь нарушить оглушительную тишину, постоянно царившую над беснующимся океаном. Доходила до жеребенка, который лежал ближе всего к лестнице. Садилась на камни. И долго-долго смотрела вниз. Иногда она проходила вдаль по террасе. Каждый раз шла одной и той же дорогой. Старалась не касаться ни кустов, ни деревьев. Только раз или два она дотрагивалась до мертвых животных, однажды тихонечко погладила по холке жеребенка.
Каждый раз Джен посещало одно и то же видение – слишком уж эти террасы походили на гигантскую декорацию к сказке о спящей красавице. Она представляла себе, как Сад оживает. Она представляла себе это много, много раз и, в принципе, считала, что когда-нибудь смогла бы заставить его ожить. Но этот сад был не ее фантазией, не ее работой. И Джен знала, что она никогда не вмешается в мир, который ей не принадлежит. А когда она приходила в себя, то понимала и то, что в мире, к сожалению, слишком многое необратимо.
В этот раз Джен спустилась гораздо ниже, чем обычно. Она практически дошла до того места, куда долетали брызги. И в первый раз Джен не представляла себе, как оживает сад. Она вообще не думала о саде. Она думала о том, что когда-нибудь, возможно, она сможет привести сюда Риза. Как жаль, что мама с папой не будут жить вечно…
Джен спустилась еще на несколько ступенек. Последние из них были мокрыми. Огромная волна как раз откатывалась назад, а следующая, уже успевшая вздыбиться, но еще не успевшая закрутиться, еще маячила достаточно далеко. Джен присела на корточки. «Наверное, Риз сделает так», – подумала Джен, утопив ладонь в камне. Как же это здорово, что ее брат оказался способен на по-настоящему человеческие чувства! Лучик над его головой был, был! Пусть едва заметный, но был же!
Джен вытащила руку, поднялась, задрала вверх голову. Теперь новая волна закрывала от Джен половину неба и готова была поглотить ее не раздумывая. Джен не стала ждать, когда это произойдет. Она повернулась и полетела над лестницей, не отрываясь высоко от ступенек.
– Итак, Старик уверен, что когда-нибудь Джен уйдет в океан, – то ли сказал, то ли спросил Дима.
– Да. И мне будет ее здорово не хватать, – с невероятной грустью добавил Рон.
В этот момент Дюшка уткнулся лицом в коленки и разрыдался.
– Он часто так плачет? – спросил Рон.
– В общем, да, – ответил Дима.
– Подолгу?
– В среднем по тринадцать с половиной минут, я засекал.
– Вот бедолага. А с чего ты взял, что она уйдет?
– Просто однажды зайдет дальше, чем обычно. Ей станет интересно, как там. Хотя Старк считает, что она уйдет по иной причине. Я спрашивал по какой – не говорит… Я бы не пошел, мне бы духу не хватило. А она даже не задумается.
Рон Э-Ли-Ли-Доу представил себе эту картину: Джен сбегает по ступенькам, беззаботно взмахивает кудряшками, оглядывается, машет им рукой… Внезапно Рону пришла в голову одна идея.
– Как ты думаешь, Джен сможет справиться с Менсом?
– Вряд ли. И Старик будет против.
– Нет, я просто поражаюсь! Ты творишь невесть что с мальчишками, которые даже не подозревают о твоем существовании, и тебе не нужно на это особого разрешения. А использовать Джен по ее прямому назначению – она ведь уже закончила третий класс – ты просто так не можешь. Тебе, видите ли, требуется посоветоваться со старшими. Я показывал тебе, как она лечила Славика?
– Джен еще младенец, – возразил Дима. – Зря ты ее так гоняешь. У нее еще вечность впереди. Она успеет вырасти, если не уйдет в океан. А если все-таки уйдет, тогда тем более – зачем?
– А ты Дюшку чего гоняешь? У него-то уж точно впереди вечность.
– А Дюшке пора взрослеть. Срочно. Он должен успеть стать взрослым по крайней мере за несколько дней до того, как наступит конец света. Иначе – ну какой из него ангел, Рон? А к чему приводит незавершенка… сам знаешь…
Диди. Незавершенкой ангелы называют внезапно прерванную жизнь человека, миссия которого не завершена и жизненная цель не достигнута. Мутангелы также используют этот термин. Люди должны стараться избегать незавершенок, инфилоперы обязаны их избегать.
Дюшка поднялся, кое-как нацепил лыжи, вытер задубевшим рукавом нос. Пока вытирал нос, уронил в снег палку. Пока нагибался за палкой, отстегнулось крепление. Присел поправить крепление – громко пукнул. Рон и Дима дружно прыснули.
– А давай отправим его в цирк! – предложил Рон. – Будет клоуном.
– Главное, не забывать кормить его горохом перед каждым выступлением, – грустно вздохнув, добавил Дима.
Дюшка тяжело взбирался в гору, как лошадка, везущая хворосту воз. Темнокожий ангел пролетел вперед, проверяя его дорогу. Ангел со светлой кожей разровнял снег в лощине, где возились мальчики, и улетел советоваться со Стариком относительно Джен. Земля хотела полностью погрузиться в темноту, но не могла: мутанты слишком любили искусственно освещать свое достаточно бесцельное существование.
Когда появился Рон, Старк думал. Проблемы, стоящие перед ним, были несравнимы ни с проблемами Рона, ни с проблемами Дюшки, Риза, Джен, Димы или со всеми их вместе взятыми проблемами. Ему приходилось снова решать, имеет ли смысл еще раз оттягивать конец света на Земле-11, планете мутантов. Это решение зависело не только от него. Старк был одним из Экспертов, принимающих решения. Он не знал мнения других экспертов, да они ему и не были нужны. Каждый Эксперт принимал решение так, как будто его решение – единственное, как будто он один отвечает за все, что произойдет. Ни один Эксперт не имел права на ошибку. Совсем недавно вопрос о конце света был решен, и был решен положительно. Он мог наступить через секунду, мог оттянуться на столетие или более. Ангелы никогда никого не уничтожали. Но они могли помешать мутантам самоуничтожиться, а могли не вмешиваться. Последним, кто представлял для ангелов интерес на Земле, был Андрей Клюшкин. Андрея Клюшкина надо было успеть забрать. Всем остальным землянам предоставлялась возможность вести ту жизнь, которую они сами себе создали. Совсем недавно Ризенгри Шортэндлонг еще укладывался в общую схему. Совсем недавно – да, но теперь – уже нет.
