На терраске, на одной стене, над полками с яйцами, висел портрет красивого бородатого человека старинной внешности.
– Папа ваш? – вежливо спросил дядя Федор. – Похож на лицо.
– Нет, это мой тезка. Петр Ильич Чайковский.
– Архитектор, – важно похвалился Алешка своей эрудицией.
– У кого, может, и архитектор, – деликатно заметил Петруша, – а у меня композитор.
Алешка взвизгнул:
– Ты нарочно, Дим? Подставил, да?
– Я и сам не знал, – пришлось оправдываться.
– Ну, – Петруша поднялся, – поработали, теперь отдыхать пойдем. На экскурсию.
– На страусах кататься? – обрадовался Алешка.
А дядя Федор сказал, зевая:
– Я лучше здесь побуду. – И указал на раскладушку под яблоней. – Ну их, этих стравусов.
Загон для страусов расположился на краю старого песчаного карьера. Это была огромная площадь, огороженная высокой металлической сеткой.
Когда мы к ней подходили, в небо взмыла большая птица, сделала плавный круг и приземлилась на крышу водокачки. Там она стояла во весь рост и, задрав голову, звонко щелкала своим длинным клювом.
– Вот это страус! – восхитился Алешка.
– Это аист, – поправил его Петруша. – Страус не летает.
– Какая же он тогда птица? – изумился Алешка.
– По-твоему, раз птица, так обязательно должна летать?
– А как же?
– А пингвин? Здорово летает.
– Ну… Ну он хоть плавает.
– А страус бегает. Еще как! Я один раз проверял. Вдоль сетки на машине мчался с Гошей наперегонки.
– Гоша – это ваш сын? – спросил Алешка. Никогда его не поймешь – то ли он заблуждается, то ли ехидничает.
– Гоша – это самый главный мой страус. И бежал он рядом с машиной со скоростью семьдесят километров.
– Неужели в час? – точно, вредничает.
– В год, – не уступил ему в ехидстве Петруша. – Или в полтора. А знаешь, как они в высоту прыгают? Почти на два метра. Поэтому и сетка такая высокая.
А за сеткой творилась развеселая жизнь нелетающих птиц. С длинными красными шеями, совершенно голыми. И с крохотными головками. А все остальное – громадный ком красивых перьев на длинных голых ногах.
Они носились друг за другом, лежали, вытянув ноги назад, а головы вперед, плясали какие-то свои экзотические танцы. А один, самый здоровый, вообще бегал по загону какими-то странными зигзагами и время от времени долбил песчаную землю клювом.
– Это Гоша, – ласково сказал Петруша. – Капитан команды. Мышку гоняет. Гоша! – громко позвал он. – Ко мне!
Гоша затормозил так, что из-под его громадных пальцев взлетели тучи песка, огляделся и плавными шагами побежал к сетке.
Петруша открыл калитку, вошел внутрь, а нам сказал:
– Стойте здесь, сейчас к ним нельзя. У них сейчас период такой, драчливый. Они яйца высиживают. Только меня подпускают. Вон, глядите.
И вправду, в сторонке, собравшись в комок, лежали на земле большие страусы, грели своим телом десятки двухкилограммовых яиц.
– У них ведь яйца папаши высиживают. Охраняют.
Между тем Гоша затормозил возле Петруши и закивал ему маленькой головкой с громадными выпуклыми глазами, будто здоровался. Головка его была почти совсем голая – так, пушок реденький, и был он своей головой похож на только что вылупившегося птенца.
Петруша достал из кармана яблоко, откусил половину, а другую половинку протянул Гоше. Тот взял яблоко, сглотнул. По горлу побежал комок и скрылся где-то внизу. Упал, значит, на дно желудка.
В благодарность Гоша начал приплясывать вокруг Петруши. И тут же сбежались еще страусы. Как мы поняли, они жутко любопытные. И когда видят что-нибудь интересное для них или приятное, сразу начинают свои танцы, очень забавные.
Страусы окружили Петрушу и смотрели на него сверху вниз, немного склонив любопытные головки. Казалось, будто они со всем вниманием разглядывают его загорелую лысину – нельзя ли чего-нибудь с нее склюнуть.
Петруша раздал им яблоки, и они (страусы, а не яблоки) немного поплясали и разошлись.
– Гоша у меня главный боец, – сказал Петруша, похлопывая его по широкой спине. – Драчун!
– Клювом? – поинтересовался Алешка, прильнув носом к сетке.
– Зачем клювом? – удивился Петруша. – У него посильнее оружие есть. Он ногами пинается.
Да, ножки у него – будь здоров.
– Ученые мерили – удар ноги среднего веса страуса сильнее, чем у чемпиона мира по футболу. И много сильнее, чем у боксера среднего веса. А Гоша, тот вообще хитрец. Приноровился пальцами работать – видишь, какие крюки?
– Царапается?
– Не… Штаны снимает. Тут один хлопец забрался в загон за яичками, так Гоша его догнал, пальцем за штаны – да как рванет! А потом еще по голой… спине как футболист по мячу добавил. Так этот хлопец до самой деревни как из пушки летел. Голяком.
– Петр Ильич, – сказал я, – а ведь мы к вам за этим и приехали.
– Это как? – остолбенел Петруша. – Чтоб вам страус наподдал?
– Да не нам, – пояснил Алешка. – Есть тут такие. Любители чужих животных. Дим, расскажи.
Я рассказал. Что есть такая бандитская группа, которая ворует у разных людей разных интересных животных. А потом этих животных продает. Или их бывшим хозяевам, за вознаграждение. Или новым хозяевам, за большие деньги. Сейчас многие богатые люди хотят для понта какое-нибудь дикое животное держать. Чтобы еще больше хвалиться.
– А мы-то с Гошей при чем?
– Они скоро к вам приедут. На разведку. Чтобы потом ограбить ваших страусов и сдать их в ресторан, на птичье мясо. Задайте им как следует.
Петруша хитренько сощурился.
– Не… Не буду задавать. Пусть им мои хлопцы сами зададут.
– Какие хлопцы? Охрана?
– Вон моя охрана! – и Петруша обвел рукой загон, где паслись и резвились голенастые великаны.
– Они приедут на красной «Ниве». Одного зовут Артур, он главный. А двое других – жиденькие такие. Они квартирные воры, лазают по чужим квартирам, зверей воруют.
– Разберемся, – пообещал Петруша. – А вам за подсказку сувениры будут. Второй раз меня Оболенские выручают.
Оболенские, конечно, промолчали, что это они сами, в своих, правда, бескорыстных целях навели жуликов на Петрушину ферму.
– Вы нам потом расскажете, как дело было, ладно? – попросил Алешка.
– У меня камера есть, – похвалился Петруша, – хотите, на видео сниму? Засяду вон на водокачке, с аистом в гнезде, и все сверху засниму.
Вот это здорово! Будет вещественное доказательство.
