– Кому – бабушка, а кому – теща, – сказал папа, доставая из сейфа пистолет. – Поехали.
Мы помчались. На двух машинах. Мы с папой и еще двумя его сотрудниками – в первой, а за нами джип с темными стеклами.
Кстати, один из этих сотрудников, садясь в машину, весело нам подмигнул. Мы его не сразу даже узнали. Это был тот якобы пьяненький парень, который защитил нас от Михи. Я бы не удивился, если бы в машину сел и тихий бомж Вася, в камуфляже, в каске и с автоматом.
Наш водитель сразу же включил «мигалку и пугалку», и мы промчались через полгорода как бешеные. А за городом помчались еще быстрее. Мимо нас так и мелькали столбы, деревья, дома, машины.
– Пап, – Алешка хотел его успокоить, – ты не волнуйся. У бабушки новые клещи. Знаешь какие! Ими можно зубы у мамонта драть! Без наркоза.
– Да вот где ж его взять-то, – посетовал водитель. – Перевелись мамонты.
– А у бабушки… – начал было Алешка развивать зубовную тему, но папа его прервал:
– Помолчи, Алексей, водителя отвлекаешь.
– Ничего, товарищ полковник, – отозвался водитель. – Тема интересная.
– Напугает он тебя, – сказал папа. – Дорогу потеряешь.
– А мы уже приехали.
Мы ворвались в тихий поселок как ураган. Пролетели две улицы, свернули, выскочили на проселок и резко, так что нас даже занесло, остановились напротив бабушкиного дома. Тут уже обосновалась знакомая нам иномарка, а вслед за нами притормозила машина «Скорой помощи». Сердце у меня упало.
Но тут же вернулось на место: на крыльце появилась бабушка – живая, здоровая, но чем-то озабоченная.
Мгновенно из машины высыпались люди и взяли дом в обхват, блокировали, как сказал водитель.
– Какие люди! – улыбнулась бабушка. – Да с какой охраной. Здорово, зятек. А у меня – беда. – Папа побледнел. – Зуб развалился.
– Подумаешь! – с облегчением сказал Алешка. – Сама починишь. А где химик?
– Злодей твой? – спросила бабушка. – Отдыхает.
– Он в доме? – спросил папа.
– Где ж ему быть.
Тут же раздалась короткая команда – бабушку будто ветром снесло с крыльца, а в доме уже работали ребята из спецназа.
– Что это они? – удивилась бабушка. – С острой болью?
Из «Скорой» вышла девушка в белом халате и с чемоданчиком:
– Кто «Скорую» вызывал? Где больной?
– Отдыхает, милая, – успокоила ее бабушка.
– Что ж вы… бабуля… – с укором сказала врач. – Ложный вызов…
– Почему ложный? Он без сознания отдыхает.
– Что с ним? – Девушка-врач направилась в дом.
– Зубом поранился.
– Ба! – взвизгнул Алешка с восторгом. – Ты его укусила, да?
– Вот еще! – возмутилась бабушка. – Стану я всякую гадость кусать!
– Мамонт его тяпнул! – догадался Алешка. – По башке, да, баб?
– Пошли посмотрим, – сказал папа.
Мы вошли в дом. В бабушкином зубоврачебном кресле лежал Волчков с закрытыми глазами. На его темечке надувалась огромная шишка. А на полу лежал подарочный зуб, расколовшийся надвое.
Вокруг молчаливым полукругом стояли бойцы и не знали, что делать.
– Я, главное, из-за чего расстроилась, – стала объяснять бабушка, подобрав бывший зуб и положив его половинки на стол. – Я, главное, обиделась на своих коллег. Столько лет вместе – и такой обман. Гляди, зятек! Они мне хвалились, что это настоящая кость настоящего мамонта!
Да… Вот тебе и зуб из редкой кости древнего животного! Это был обычный булыжник, покрытый сверху гипсом и лаком. Подарочек!
– Пропустите, граждане, – растолкала всех врачиха из «Скорой».
Она подошла к Волчкову, взяла его за руку – видно, пульс посчитала, приподняла ему веки, как Вию, и сказала:
– Будем госпитализировать.
– Мы сами, – сказал папа. – Госпитализируем. Лет на восемь. В специальное лечебное учреждение.
– Но ведь мы почти первые приехали! – возмутилась девушка, все еще не понимая, в чем дело.
– Вас раньше вызвали, – обиделся наш водитель, – и нам ехать дальше.
Папа прекратил эти разговоры, показал врачу удостоверение и что-то шепнул на ухо. Девушка покивала, подняла с пола свой чемоданчик и в дверях обернулась, взглянула на Волчкова:
– А с виду – симпатичный.
– Мы тоже так думали, – буркнул Алешка, пытаясь сложить в одно целое две пострадавшие половинки легендарного зуба.
Тут приехали следователь и участковый. Группа захвата выбралась наружу. Мне было видно в окно, как некоторые бойцы поснимали свои страшные маски, расселись под яблоней и закурили, а другие стали обыскивать машину Волчкова.
А следователь приступил к работе. Разложил на столе протоколы и приготовился допрашивать бабушку – потерпевшую, как он ее называл. Только вот кто потерпевший.
Бабушка присела к столу и приготовилась рассказывать. Следователь приготовился ее показания записывать. А папа незаметно подмигнул бабушке.
– Поняла, зятек, – кивнула ему бабушка. – Пришел в дом этот человек, видимо, наркоман, стал в грубой форме, с угрозами, требовать лекарство. Я ему сначала отказала, конечно. А потом испугалась – он сел в кресло и стал на меня орать. И он так орал, что вот эта штука, – бабушка потрогала лежащий на столе зуб, – вот эта тяжелая штука упала с полки прямо ему на голову.
– Правильно сделала, – буркнул Алешка.
Следователь все записал, дал бабушке на подпись. А участковый надел на Волчкова наручники и похлопал его по щеке:
– Вставай, друг, пора!
Волчков открыл глаза. Поводил ими вправо-влево. И спросил:
– Что это?
– Добивающий удар, – сказал Алешка.
Волчков сосредоточил на нем мутный взор:
– А… Оболенский… Непредсказуемый…
Он постепенно приходил в себя. Начал понемногу соображать.
– Зря вы меня задержали, – сказал он следователю. – Извиняться придется. За мной ничего нет. Наркоту двоечники изготовляли, они же намеревались и банк взять.
– Не выйдет, – жестко произнес папа. – Все ваши заграничные подельники задержаны и дали на вас показания. Материалами дела вы, гражданин Волчков, изобличены полностью.
– А вы кто такой? – испуганно спросил Волчков.
– Я служу по линии Интерпола. Полковник Оболенский. Может, слыхали?
– Родственник? – кивнул обалдевший Волчков в Алешкину сторону.
– Зятек, – сказала бабушка.
– Внучек, – подтвердил Алешка.
Волчков уронил голову на грудь.
