– Как чем? Мылом, мочалками. Здесь же баня, а не мясокомбинат. – Тут Крыс что-то сообразил. Или что-то вспомнил. – Ладно, малец, давай отсюда. Баня закрыта на учет. Мочалки считать будем. Двигай.
– Я на вас жалобу напишу, – проворчал Алешка. – Губернатору. Людям помыться негде, а они тут собак мылом кормят.
– Давай, давай, писатель. Топай отсюда. – И Крыс взглянул на часы.
Это подсказало Лешке, что он может еще кое-что разузнать. Сверх плана, так сказать. Послушно отшагав к роще, Алешка опять спрятался за дерево. И не зря. Вскоре из-за поворота показался… знакомый фургончик. Тот самый. Мясной. Рашидов.
Машина остановилась у входа. Рашид открыл дверцу и начал перетаскивать в здание поддоны с мясом.
– Когда этот шоу будет? – спросил он Крыса. – Поглядеть сильно хочется: нравится мне. Я сам тоже драться люблю. Ты мне скажи, на какую собачку денежку ставить. Хоп?
– Послезавтра приезжай. Я тебя проведу. – И Алешке даже издалека было слышно, как щелкнул у него жвачный пузырь под носом. – А шотландки твои, Рашид, сбежали. Бабок за них не получишь.
– Как говоришь! – возмутился Рашид. – У тебя совсем сбежали, а Рашиду по карману? Рашид поймал – давай ему бабки. Крыс упустил – давай ему штраф.
– Штраф тебе, урюк, будет, – засмеялся Крыс. – Зачем девок привез? Тебе сказано – кобели нужны.
– Кобель-мобель, – проворчал Рашид. – Как их совсем разберешь? Лохматый весь!
Крыс расхохотался так, что чуть не подавился жвачкой.
Когда Рашид, выгрузив мясо, уехал, Алешка подкрался к правым окнам и, отыскав-таки дырочку в краске, которой были замазаны стекла, заглянул в бокс. Этот бокс сильно отличался от первого. Он был разделен на отдельные клетки, в которых сидели бойцовые собаки – бультерьеры, ротвейлеры. Здесь было чисто и прибрано. А в дальнем углу Алешка разглядел какие-то длинные ящики, небрежно укрытые брезентом.
Любой пацан на его месте уже давно бы смылся, но Лешка не спешил уходить. Он привык все делать добросовестно. Если, например, маме удавалось заставить его взяться за пылесос, то Лешка был готов пропылесосить даже потолок. И он стал ждать, спрятавшись за дерево, переминаясь на холоде промокшими ногами, потирая время от времени хлюпающий и покрасневший нос.
И дождался. Когда стемнело, подъехала еще одна машина. Тоже фургончик. И в ней тоже что-то привезли. Но не мясо для собак. И не крупу овсянку. А что-то другое для кого-то другого. Очень подозрительное.
А почему? Потому что из машины долго никто не выходил. Потом у нее погасли фары, и вышел один парень в камуфляжной куртке и долго и внимательно осматривался по сторонам. Осмотревшись, он вызвал Крыса. Тот отпер правую дверь и тоже, прежде чем отворить ее, огляделся.
И уже после этого из машины вышли еще двое, тоже в армейской форме, и стали перетаскивать в бокс какие-то зеленые в разводах деревянные ящики. Заметно тяжелые, с железными ручками. Явно не с мясом и не с крупой.
«Вот теперь, – подумал Лешка, – можно сматываться». Даже нужно, пока его не засекли. Выяснил он многое. И ясно было, что Лорда привезли сюда, что на нем попытались тренировать бойцовых собак. Но Лорду удалось вырваться и вернуться к Доктору. А шотландок Лольку и Дольку могли просто отпустить, выгнать за дверь – они для тренировочных боев не годились. Потому что уважающий себя боец с девочкой драться не будет…
Мамы еще не было дома, когда мы с Алешкой собрались под родным кровом. И обменялись информацией.
– Дим! – выпалил Алешка в первую же минуту. – Знаешь, кого я там видел? Ни за что не догадаешься!
– Ты там видел, – небрежно ответил я, – господина Алиева. Рашида Алиевича.
Если Алешка и огорчился, что его сюрприз не удался, то виду не подал.
– Этот гад подманивает чужих собак в свой фургон и увозит их! Они ему доверяют. И любят его за мясо. А печенку он специально для приманки держит. Помнишь, он мне премию печенкой выдал?
Да, еще бы! Мама тогда нас похвалила:
– Добытчики! – гордо сказала она. – Я бы такую свежую печенку два дня искала. Да еще подумала бы – брать ли такую дорогую?
– Крадун! – кипятился Алешка. – И в парке он бродячих собак выловил. На растерзание. А еще на таксу похож! – Для Лешки это самая большая похвала человеку. «Ух, Дим, такой классный мен! Вылитый сенбернар! А наша училка по музыке – настоящая пушистая лайка! И такая же звонкая!» – Вот гад, этот Рашид, да, Дим?
У Лешки, словом, сомнений не было. А я еще все-таки сомневался. Несмотря на добытые факты.
– Я в газете читал, Лех, что в Москве очень много развелось диких собак. Это стало опасным бедствием. Они даже кого-то покусали.
– Ну и что?
– А то, что собачники стали их отлавливать и свозить в специальные места, в питомники. В собачьи приюты.
– Ну и что?
– Вот и в нашем парке они их отловили. А никакие не крадуны.
– А что ж, они только больших собак отловили?
– Маленькие больно шустрые.
– Знаешь что, Дим? – обиделся Алешка. – Я тебя понял. Ты нарочно так говоришь. Чтобы этим делом не заниматься. А вот как украдут нашу Грету, ты по-другому запоешь.
Грета, услыхав свою кличку, подняла голову и замолотила хвостом в пол.
– Я, Дим, – продолжил Алешка, – сегодня нашего участкового встретил. Случайно. – Ага, так я и поверил! – И я его случайно спросил: «Дядь Вить, а здорово собачники у нас в парке поработали. Всех бездомных собак собрали».
Алешка замолчал, ожидая моего вопроса. Не дождался.
– А он мне, Дим, сказал: «Ты что-то путаешь, Оболенский. Никакого отлова бродячих животных на моей территории не производилось».
– А людей?
– И про людей он сказал. Что всех бездомных отвезли в специальные приюты. Понял?
– Понял, – проговорил я. – Вот вернется папа, он разберется. И с нашим Рашидом, и с твоим Крысом.
– Разберется… Ему своих дел хватает. Со всякой международной преступностью.
– Ну, он поручит кому-нибудь. У него по всей Москве сослуживцы.
Алешка замкнулся. И долго молчал, что-то обдумывая. А потом сказал с упреком:
– Если все будут так рассуждать… – Но он не договорил – мама пришла.
И сообщила, что звонил папа. Сегодня приедет.
– Ладно, – нехотя согласился со мной Алешка. – Попробуем. Там все-таки профессионалы. Пусть и с этими ящиками разберутся. Интересно, что они в них прячут?
Папа приехал жутко усталый.
– Как там, в Тюмени? – спросил Алешка.
– Дайте отцу отдохнуть! – вступилась мама. – Грета, на место!
Но Грета прилипла к папе, вертелась возле него, подпрыгивала, стараясь лизнуть в лицо. Соскучилась.
