— Тех двоих, что погибли, тоже выкрали?
Он кивнул.
— Кроме тех, которых нашли возле «Северного Бедекера», были еще трупы?
Он покачал головой:
— Только те два. Остальных вернули.
— Ты хочешь сказать, что их похищали, а потом возвращали вам?
— Выкидывают там, где украли.
Дело все больше запутывалось.
— Невредимыми?
Эм-Эм страстно затряс головой:
— Нет! Другими. Их как будто нет. Скучные, тупые, глупые, ненормальные.
Я понял. Те, кто похищали малолеток, возвращали их порчеными. Вот почему Эм-Эм был так уверен в том, что мы обнаружим в актах вскрытия запись о наркотиках.
— Значит, по-вашему, их накачивали наркотой, и… что дальше?
Он пожал плечами:
— Не знаю. Не скажу. Плохо дело.
— Не было следов… насилия?
Я подумал о дочке. Возможно, впервые с тех пор, как Мэггс забрала ее, я порадовался, что Линни находится далеко отсюда, в другой галактике.
— Не-а. — Эм-Эм потряс головой. — Венди проверяла. Говорит, тело в порядке, а голова нет.
— Ради всего святого, кто такая ваша Венди? Она врач или кто?
Эм-Эм оживился:
— Она мама. Не бойся. Она знает. Все равно им уже лучше, но медленно. Пройдет много недель.
Их возвращают заторможенными и тупыми, но со временем они приходят в себя. Больше всего похоже на действие наркотика. Очень странно! Маленьких беспризорников воруют и возвращают; в физическом смысле они невредимы, но их чем-то накачивают. С какой целью? Может, просто экспериментируют? Или накачивают наркотиком специально, чтобы дети забыли все, что с ними творили? Но к чему такие предосторожности? Официально беспризорников не существует в природе. Они не могут пожаловаться или выступать свидетелями на суде. Так зачем затемнять им сознание перед тем, как возвращать обратно?
Зачем их вообще возвращают?
— Сколько дней не было тех детей, которые погибли?
Он подумал и ответил:
— Старшего — три, младшей — четыре.
Их похитили три-четыре дня назад — неужели они были под таким кайфом, что сами шагнули с крыши? Нет, погодите: в крови не выявлены ни инородные токсины, ни химикаты.
Я почувствовал, как у меня самого плавятся мозги.
— В заключении сказано, что наркотика в них не нашли.
Он посмотрел на меня как на идиота:
— Были-были!
Может, он прав. Внезапно меня осенило.
— Пошли, — сказал я и потащил его к подъемнику. — Едем наверх.
VIII
Самое высокое здание в округе Данбери — комплекс «Северный Бедекер». Он такой огромный, что нет смысла оборачивать его в голограмму. Он высится над всей округой, словно гигантская пирамида рисовых галет на пустом столе. Мы поднялись в среднюю секцию и подошли к справочнику.
— Чего ищем, сан? — Когда я смерил его многозначительным взглядом, он поправился: — Что мы ищем?
— Фармацевтическую компанию.
— Фермерскую?
— Нет. Фармацевтическую. Аптечную. Они делают лекарства. Понимаешь?
Эм-Эм отрицательно покачал головой.
— Погоди, сам увидишь.
Я напряженно думал. Предположим, кто-то использует детей в качестве подопытных кроликов. На них испытывают действие нового наркотика или лекарства. Лекарство настолько новое и уникальное, что при вскрытии его не обнаружили. Предположим, этот новый препарат имеет побочные действия. Предположим, экспериментаторам не удалось привести в норму зараженных детей. Как они с ними поступят?
Разумеется, отправят туда, откуда взяли. Избавятся от необходимости заботиться о детях, а заодно получат возможность наблюдать за отдаленными результатами своих экспериментов.
Беспризорники в качестве подопытных кроликов. Чудный мир!
В моем сценарии имелось несколько пробелов, но в основном все сходилось. Еще немного информации — и я найду недостающие звенья в цепи.
— Еще скажу, — заявил Эм-Эм, пока мы запрашивали все новые директории в справочнике.
Я искоса посмотрел на него:
— Что еще ты от меня скрываешь?
— Не скрываю, сан… — Он замолчал и откашлялся. — Я не скрываю. Просто вспомнил. Видел комету на флитере, который украл маленького Джоуи.
— Почему же ты мне раньше не сказал?! — Насколько это упростило бы поиски!
Он пожал плечами:
— Не подумал…
— Ладно, не важно. Какого цвета была комета? Красная, желтая?
— Серебряная звезда с длинным серебристым хвостом.
— Слова там были?
Он снова пожал плечами.
Верно. Я вспомнил, что он не умеет читать. Не важно. Дело начало волновать меня по-настоящему. Стилизованная серебристая комета. Очевидно, эмблема компании. Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки!
Мне так только показалось.
В комплексе «Северный Бедекер» размещались тысячи фирм. Мы просмотрели весь справочник, но не нашли ни одной фирмы, ни одной компании, которая предположительно занималась лекарствами, научными исследованиями, медициной или детьми. Потом мы начали вводить слова для поиска и проверять, на эмблеме какой фирмы есть изображение кометы.
Ничего.
Снова начали поиск, введя слова «звезда», «комета», «метеор», «небесное тело».
Ничего.
Мы начали искать любую компанию, чье название имело хоть какое-то отношение к космосу. Даже проверили названия, в которых упоминалась скорость. Несколько штук отыскалось, но ни у одной из них не было эмблемы в виде серебристой кометы.
Мы просмотрели весь главный справочник и начали шарить по разделам.
Часы пробегали незаметно. Стемнело. Мы нашли тележку с соевыми блинчиками; я угостил Эм-Эма. Он заглотал блинчики, как только мы сели, и стал смотреть, как возвращаются домой рабочие после смены.
— Почему ты не работаешь как они?
— Ты имеешь в виду, почему у меня не фиксированный рабочий день?
Он кивнул.
Я сам часто думал, почему мне не нравится упорядоченная работа. Мэггс за время нашего брака задавала мне этот вопрос миллион раз. Мне не хотелось врать, и я ответил честно:
— На такой работе становишься как робот.
Он так странно взглянул на меня, что пришлось объясниться:
— Понимаешь — все по расписанию. Будь на месте тогда-то, тогда-то положи туда эту деталь, сделай это до обеда, сделай то до ухода домой. Регламентированное существование. Такое не для меня. Мне нравится отдыхать, когда я захочу, быть самому себе хозяином, ходить куда хочу и когда хочу. Работать на себя, а не на крупную корпорацию. Я сам себе корпорация.
