— Я хорошо воспользовался твоими уроками, Раксо!
— Надеюсь, не бросил учиться после моего ухода.
— Спустимся на тренировочную площадку, увидишь, что я не ленился во время твоего отсутствия. Теперь я с тобой сравнялся.
Более чем сравнялся. Нехватку мастерства и точности Антон возмещал буйным пылом. Несколько раз Дейлт с трудом отбивался, но внимательно наблюдал за юношей, нанося и парируя удары, наступая и отступая в учебном бою. С виду тот же самый парень, каким он его помнил: храбрый, самоуверенный, единственный законный сын герцога, наследник Бенделемы, однако возникло и какое-то новое подводное течение. Антон всегда был грубоватым, хитрым, жестоким — идеальные качества для будущего феодального господина, — а теперь к ним добавилась нотка отчаянной безнадежности. Дейлт ее не сразу заметил и сейчас, заметив, не мог объяснить. У Антона прочное положение — что его гложет?
После разминки Стивен погрузился в огромный чан с горячей водой — в прошлый раз эта привычка принесла ему репутацию слегка чокнутого, — потом пошел к себе и сразу заснул, вымотанный долгой утренней пешей прогулкой с седлом, а потом яростным боем с Антоном.
Проснувшись, почувствовал в затекшем теле нестерпимую боль.
— Надеюсь, боль в мышцах тебе доставляет немало страданий.
— Что это значит, Пард? — недовольно спросил он, разминая мышцы правой руки, работавшей мечом.
— То, что ты к подобным занятиям не подготовлен. Смехотворных упражнений на корабле абсолютно недостаточно для схватки с таким соперником, как Антон. Если тебе нравится испытывать боль, на здоровье, только не забывай, что я тоже ее испытываю!
— Ну, так просто выключи болевые ощущения. Можешь ведь это сделать?
— Да, но это почти столь же неприятно, как сама боль.
— Тогда просто страдай со мной вместе. Кстати, ты нынче чертовски неразговорчив. В чем дело?
— Наблюдаю, сравниваю твои прошлые впечатления от Бенделемы с тем, что сейчас вижу перед собой. Либо ты никудышный наблюдатель, либо что-то здесь происходит… Нечто подозрительное, таинственное, я уж не знаю что…
— То есть как это — «никудышный наблюдатель»?
— Вот так. Или твои прошлые наблюдения неточны, или в Бенделеме произошли серьезные перемены.
— В каком смысле?
— Точно пока сказать не могу. Скоро выясню. Я гораздо более прозорливый наблюдатель, чем ты.
Дейлт со стоном взмахнул руками:
— В меня вселился не просто непрошеный гость, но и до невозможности наглый!
Послышался стук в дверь.
— Входите, — разрешил он.
Дверь открылась, вошедший Антон оглядел комнату.
— Ты один? Мне послышалось, говоришь с кем-то…
— Привязалась дурная привычка в последнее время, — поспешно объяснил Дейлт. — Мысли вслух.
Юноша пожал плечами:
— Скоро подадут ужин, я приказал посадить тебя за отцовским столом. Пойдем.
Спускаясь следом за ним по узкому лестничному пролету со ступенями из необработанного грубого камня, Стивен уловил густой безошибочный запах местного вина.
Высокий, похожий на мертвеца мужчина склонил голову, когда они вошли в обеденный зал.
— Привет, Стренч, — улыбнулся Дейлт. — Я смотрю, ты по-прежнему мажордом.
— С милостивого дозволения его светлости, — ответил Стренч.
Почти сразу за ними явился сам герцог. Все присутствующие стояли, пока он не уселся. Дейлт разместился почти во главе стола, догадавшись по возмущенному виду немногочисленных придворных советников, что их отодвинули от властного трона чуть дальше, чем хотелось.
— Я должен поблагодарить его светлость за выпавшую наемнику честь сидеть за его столом, — сказал он после того, как придворный поднял традиционный тост за Бенделему и долголетие герцога.
— Не говори глупостей, Раксо, — ответил герцог. — Ты отлично послужил мне против Тепендии и всегда от чистого сердца заботился о моем сыне. Сам знаешь, в Бенделеме тебя всегда встретят с радостью.
Дейлт поклонился.
— Чего ты раскланиваешься и лебезишь перед мерзким слизняком?
— Заткнись, Пард! Роль требует.
— Разве тебе не известно, скольких крепостных тиранит этот варвар?
— Заткнись, самодовольный паразит!
— Не паразит — симбионт!
Стивен поднялся, взмахнул кубком с вином.
— Если речь зашла о вашем сыне, мне хотелось бы провозгласить тост за будущего герцога Бенделемского Антона!
С внезапным звериным рычанием Антон вскочил на ноги, швырнул свой кубок на каменный пол и без всяких объяснений вылетел из зала.
Все изумились не меньше Дейлта.
— Может, я что-то не то сказал…
— Не понимаю, что именно, — пробормотал герцог, не сводя глаз с красной лужицы пролитого вина, просачивавшегося в щели между камнями. — В последнее время Антон ведет себя довольно странно.
Дейлт сел, поднес кубок к губам.
— На месте моего острого на язык партнера я бы не стал допивать до дна это пойло.
— Почему? — мысленно удивился он, осторожно коснувшись губами края кубка.
— Потому что, по-моему, в твой бокал, в отличие от других, что-то добавлено, а нам следует соблюдать осторожность.
— Что же тебе внушило подобные подозрения?
— Я уже говорил, что ты должен оттачивать наблюдательность.
— Перестань! Объясни.
— Хорошо. Я обратил внимание, что тебе подали заранее налитый кубок, тогда как остальные наполняли вон из того медного кувшина.
— Действительно странновато, — согласился Стивен и собрался поставить кубок.
— Не надо! Чуть-чуть смочи губы, я попробую проанализировать содержимое. Небольшой глоток сильно не повредит.
Он так и сделал и принялся ждать.
— Ну, — объявил, наконец, Пард, — по крайней мере, серьезного вреда тебе причинить не хотели. Пока, во всяком случае.
— Что там?
— Какой-то алкалоид, должно быть, из местного корня.
— И что со мной было бы?
— До утра отключился бы, не появляясь на сцене.
Дейлт задумался.
— Интересно, зачем?
— Не имею ни малейшего представления. Но, пока все отвлеклись на бегство Антона, советую немедленно выплеснуть вино на пол. Оно смешается с уже пролитым, никто не догадается. Пусть потом дураки удивляются, что ты по-прежнему в своем уме.
