— Я к вам не в гости, а по делу, — буркнул он.
— По делу, насколько мне известно, приглашают в милицию
или вызывают.
— Хотите, чтобы я вас вызвал?
— Попробуйте. Калганов Владимир Павлович в нашем городе
считается неплохим адвокатом.
— Вот, — протянул мне Денис листок бумаги. Я
прочитала: “На ваш запрос от такого-то числа отвечаем, что Шабалин Глеб Сергеевич,
уроженец села Борина, скончался…” Далее следовала дата безвременной кончины.
— Что ж, — вздохнула я, — проходите. Могу
предложить вам кофе, а если не откажетесь, то и завтрак.
— Что-то вы сегодня подозрительно добрая, —
улыбнулся он.
— У каждого свои недостатки.
Мы прошли в кухню, Денис устроился за столом, я подала ему
салат и бутерброды, сама села напротив с чашкой хлопьев.
— Новость на вас особого впечатления, похоже, не
произвела, — заметил он.
Я усмехнулась и согласно кивнула.
— Не произвела.
— Вы что, вчера в Ярославль ездили?
— Да вы ясновидящий.
— Полина Викторовна, прекращайте вы в сыщиков
играть, — вздохнул он, а я разозлилась:
— Слушайте, я почти год прожила с человеком, которого
очень любила. А потом вдруг выяснилось: все, что он мне говорил…
— Да я понимаю, — опять вздохнул Денис, —
только это может быть опасным…
— Каким образом? — насторожилась я.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Вы свои
тайны бережете, а без информации трудно понять, что происходит.
— Ладно, — кивнула я, — давайте обменяемся
информацией. Я действительно ездила в деревню, где предположительно родился мой
муж, хотя могла бы и не ездить, раз вы успели сделать запрос. В Москве тоже
никаких следов моего мужа. Конечно, можно проверить, где он приобрел путевку в
Египет, но что это даст, я и сама не знаю. Теперь я поняла, почему он настаивал
на кремации и на этот счет даже позаботился о письменном распоряжении. Он не
хотел, чтобы после смерти кто-то был посвящен в его тайну.
— А может, он опасался за вас? — вдруг спросил
Денис, а у меня вырвалось удивленное:
— Что?
— Допустим, кому-то очень хотелось отыскать вашего
мужа, а он погиб. Что тогда делает неизвестный?
— Ну и что он делает? — пожала я плечами.
— Он может иметь претензии к жене, то есть к вам.
Оттого ваш муж и боялся, что его опознают после смерти.
Данная версия не показалась мне убедительной, особенно в
свете того, что я узнала о Глебе. Но спорить я не стала.
— Допустим, — согласилась я, подливая в чашки
кофе. — Если хотите курить, пожалуйста, не стесняйтесь. — Я подвинула
к нему пепельницу.
Он закурил, минуту молчал, разглядывая меня, а потом
продолжил:
— Предположим, кто-то с какой-то целью действительно
разыскивает вашего мужа, и мне кажется, что люди эти не очень похожи на
законопослушных граждан.
— Кроме приятных воспоминаний, мой муж мне ничего не
оставил, если вы об этом, — усмехнулась я. — Ищет его кто-то или нет
— это лишь ваши домыслы…
— Полина Викторовна, позавчера вечером в гостинице “Золотой
лев” в номере 214 был обнаружен труп мужчины. Его звали Деревягин Александр
Иванович, бизнесмен. Прибыл в наш город утром, а предположительно около двух
часов дня был убит. Его задушили. На ручку двери повесили табличку “Не
беспокоить”, так что обнаружили бы труп не скоро, если б не секретарь
Деревягина, который никак не мог ему дозвониться и поднял тревогу где-то около
двадцати трех часов, позвонив администратору.
— И при чем тут я? — спросила я, скрестив на груди
руки.
— Это не Деревягина вы ждали вчера в ресторане?
— Что он за человек? — вопросом на вопрос ответила
я.
— Я же сказал, бизнесмен. Приезжал в Москву в
командировку, как и по какой надобности оказался в нашем городе в настоящее
время, выясняется.
— Я не знаю никакого Деревягина, — покачала я
головой. — Никогда о нем не слышала.
— У него был сотовый, но в номере его не обнаружили,
так же как и записную книжку, хотя у такого человека она, как правило, есть.
— Убийцу заинтересовал сотовый?
— И записная книжка.
— Хотите сказать, в ней были компрометирующие убийцу
сведения?
— Ага, например, номер телефона. Или фамилия. Полина
Викторовна, если выяснится, что Деревягин вам звонил, вы окажетесь в довольно
двусмысленном положении.
— Я никогда не слышала эту фамилию, — спокойно
сказала я.
— Но вам кто-то звонил и назначил встречу?
— Возможно. Это совершенно не обязательно был ваш
Деревягин.
— И на встречу человек не явился?
— Вы же видели.
— А что он сказал по телефону?
— Предложил встретиться и назначил время и место.
— И вы даже не поинтересовались, кто он?
— Поинтересовалась. Мне ответили, что имя мне ничего не
скажет. Обещали все объяснить при встрече. Так как ресторан “Золотой лев” — это
не подворотня на окраине, я согласилась и пришла.
— И после этого он не звонил?
— Пока нет.
— Я почти уверен, это был Деревягин.
— Мне от этого не легче, раз я понятия не имею, что ему
от меня понадобилось.
— Полина Викторовна, — поморщился он, —
неужели вы не понимаете… человека убили. Что, если убийцы на этом не
успокоятся?
— Хотите сказать, следующей жертвой могу стать я? Но
почему?
— Возможно, мы найдем ответ на ваше “почему?”, но будет
уже поздно.
— Да вы оптимист, Денис Сергеевич, — фыркнула я и
потянулась за сигаретой.
— Вам лучше все рассказать мне. Все, что знаете.
"Ему можно рассказать о том, что я узнала в Лоскутове,
ведь при желании он все равно докопается, — размышляла я. — С другой
стороны, делать ментам такой подарок, как раскрытие двух убийств, не в моих
правилах. Нет уж, пусть сами побегают”. Я молча курила, глядя куда-то поверх плеча
Дениса.
