В сумрачном холле за стареньким столом старушка и девочка
лет семи играли в лото при свете настольной лампы, рядом стоял телефонный
аппарат, перетянутый изоляционной лентой. Услышав, как хлопнула дверь, старушка
отвлеклась от своего занятия и взглянула на меня.
— Я к Рязанову Володе, в первую комнату, —
сообщила я.
Девчушка бросилась в боковой коридор и громко позвала:
— Дядя Вова, к вам пришли.
Через минуту в холле появился парень лет двадцати пяти в
застиранном спортивном костюме и с удивлением уставился на меня.
— Это я вам звонила, — сообщила я. — Сумки у
меня в машине.
— Ага, я сейчас, — засуетился он, посмотрел на
тапочки, в которые был обут, хотел вернуться в комнату, но потом махнул рукой и
пошел к двери. — Как там мамаша? — спросил он, все еще приглядываясь
ко мне.
— Хорошо. Привет вам передает. Ловко перемахнув через
лужу, Володя помог переправиться мне и поинтересовался:
— А вы какими судьбами в нашем Борине? Что-то я вас не
припомню.
— Я из газеты, — соврала я, все больше входя во
вкус. — Меня интересует убийство в Лоскутове. — Выражение его лица
мгновенно переменилось, теперь оно стало хмурым, даже враждебным. — Я бы
хотела встретиться с Людмилой Логиновой. Ваша мама сказала, у вас есть ее
телефон.
— Ну есть. А зачем она вам?
— Не так давно произошло очень похожее убийство. И
преступник тоже не найден. Мы проводим журналистское расследование.
— Ясно, — вздохнул он. Как видно, воспоминания о
тех событиях никакого удовольствия ему не доставили. — Записывайте
телефон, только ничего нового она вам не скажет, ее сто раз
спрашивали-переспрашивали, никакого толку.
— Может быть, для начала вы ей сами позвоните, чтоб я
не свалилась как снег на голову? — Я набрала номер и, пока он решал, стоит
ли делать мне одолжение или нет, сунула ему трубку в руку.
— Люда, — заговорил он, — это Володя. Да, я…
Тут вот девушка из газеты хочет поговорить с вами об убийстве. Да…
журналистское расследование, говорит, ага.. Спасибо, хорошо. Да .. и вам того
же… Поезжайте к ней, — сказал он, возвращая мне телефон, — она сейчас
дома. — Я записала адрес, затем открыла багажник, и Володя забрал
сумки. — Мамаша их гирями набила, что ли, — пробормотал он, поставив
сумки на землю с намерением перехватить их поудобнее.
— Володя, — все-таки спросила я, хоть чувствовала,
что говорить он не захочет, — той осенью в доме вашей мамы жил студент из
Москвы?
— Ну жил. Зачем вам студент?
— Вы ведь рассказывали, что видели его возле Лоскутова.
— Я его с дороги видел, смотрю, человек идет к лесу,
куртка зеленая. Такая у Лешки была. Вот и все. Он ли, нет, я не знаю. Чего б
ему там и не ходить. А про то, что видел, говорил только мамаше, так, к слову
пришлось.
— А в милиции про это не сказали?
— Про что? — вздохнул он.
— Про то, что видели вблизи дома человека.
— Там, между прочим, не запретная зона, ходи кто
хочешь. И студента я сам на поезд посадил за несколько дней до убийства.
Студент совсем ни при чем. Я хоть и пару раз с ним встречался, но людей
чувствую. Парень он хороший…
— Хорошие иногда тоже убивают, — пожала я плечами,
а он неожиданно засмеялся.
— Да вы хоть представляете… Вы знаете, что в этом доме
творилось? Вера Григорьевна к стулу была привязана, весь пол и даже стены в
крови. Там был псих. Это ведь я ее нашел, понимаете?
— Понимаю, — кивнула я.
Он подхватил сумки и, не попрощавшись, пошел к общежитию.
Я села в машину и только тут сообразила, что искать нужную
мне улицу в чужом городе довольно затруднительно, однако окликнуть Володю и
спросить, как проехать к Логиновой, не рискнула. Ладно, у меня есть номер ее
телефона, в крайнем случае позвоню.
Выбравшись к очагу цивилизации, приземистому зданию, с одной
стороны которого было написано “Кафе”, а с другой — “Продукты”, я притормозила
и пошла выяснять, как мне проехать. Продавщица, девица лет двадцати, о такой
улице вовсе не слышала, а грузчик, скучавший на подоконнике вблизи прилавка,
сообщил только, что она на другом конце города. Не очень рассчитывая на удачу,
я поехала прямо, посматривая на указатели, в центре города обратилась к
постовому, и он очень доходчиво объяснил мне, в каком направлении нужно
двигаться. Следуя его указаниям, я через двадцать минут уже тормозила возле
девятиэтажного дома, стоявшего в окружении таких же типовых домов. Несмотря на
это, район выглядел вполне уютным и даже живописным.
Загнав машину на стоянку возле подъезда, я позвонила, и
женский голос пропел:
— Слушаю. — Я сообщила, что нахожусь возле дома и
готова подняться в квартиру для беседы. — Я вас жду, — сказала
женщина.
Так как в разговоре Володя называл ее Люда, я ожидала
встретить женщину молодую, потому слегка опешила, увидев перед собой худенькую
старушку лет эдак под семьдесят, которая куталась в пуховый платок.
— Людмила… простите, не знаю вашего отчества…
— Зовите Людой, меня так все зовут. Берите тапочки и в
комнату проходите. У меня холодно, отопление отключили. — Мы прошли в
единственную комнату и устроились на диване. — Значит, вы интересуетесь
убийством Веры Григорьевны? — спросила она с улыбкой, это выглядело
довольно странно.
Я молча кивнула. Чего доброго, бабка спросит удостоверение,
а там, глядишь, и милицию вызовет, вот и объясняйся с ними, зачем мне
понадобилось врать. Я всерьез забеспокоилась и оттого сразу перешла к делу.
— Люда, расскажите мне, пожалуйста, о Вере Григорьевне,
что она была за человек и вообще…
