После урока класс быстро пустел, ученики, топая и толкаясь, вываливались в коридор. Полина записывала в журнал; подняв голову, она увидела, что Михаэль, сын белошляпого шерифа-боровика, остался. Шарлотта, его подружка, шепнув ему что-то, вышла из класса и притворила дверь. Полина вопросительно посмотрела, Ленц-младший ухмыльнулся и поощрительно ей кивнул, мол, продолжайте, я подожду.
«Ну и наглец! – вспыхнула Полина, наклоняясь над писаниной, хотя все уже было заполнено. Она теперь просто водила ручкой, поправляя закорючки у букв. – Что папаша, что сынок! Ничего, пусть подождет».
Полина украдкой подняла глаза, тут же столкнулась с его взглядом – Михаэль без церемоний пялился на нее, разглядывал, вальяжно закинув локоть за спинку стула и выставив в проход длинные ноги. Полина уткнулась в журнал. Ей показалось, что она краснеет. Только этого не хватало! У букв начали появляться завитки и узорные цветочки. Полина глубоко вдохнула, отодвинула журнал.
– Что тебе? – Голос получился почти сердитым, она добавила мягче: – Что-нибудь случилось, Михаэль?
Ленц не ответил, заложив руки за голову, он снова ухмыльнулся и перекинул ногу на ногу, движения были по-кошачьи плавными, грациозными, и мерзавец знал это. Полина терпеливо молчала.
– Я слышал про робина. – Михаэль проговорил тихо, у него были детские губы, розовые и влажные. – Про птицу. Отец звонил кому-то, я услышал.
Полину удивило, что шериф вообще помнил об этом.
– Ерунда, – она махнула рукой и стала смотреть в окно, там собирался дождь, кто-то в школьном дворе подкидывал мяч, и он заглядывал в окно то красным, то синим боком – подлетал, замирал на секунду, а после падал вниз.
Ленц перестал улыбаться и отрицательно покачал головой:
– Не ерунда. Вам нужно поменять замки…
– Уже, – перебила его Полина. – Уже позвонила, через час приедут и поменяют.
Она встала, сунула журнал в сумку, поглядела на Ленца. Тот не двигался, от его взгляда Полине становилось неловко, она перекинула сумку через плечо.
– Все?
– Нет.
Полина растерялась, ответ прозвучал спокойно, уверенно.
– Послушай, что тебе нужно? – вышло слишком взвинченно, но Полине уже было все равно. – Если вы думаете напугать меня своей волчицей или еще какими-то сказками – зря! Не страшно. – Сорвав сумку с плеча, она грохнула ее на стол. – Не боюсь! Я приехала в ваш чертов Данциг преподавать литературу, именно литературой я хочу и ограничиться. Я не знаю, что вы тут хотите устроить – христианскую общину, безалкогольную секту, тайное братство – мне плевать! Ваши дела!
Ленц слушал молча, внимательно глядя ей в лицо.
– И я уеду отсюда при первой возможности! – Полина рванула сумку со стола, распахнула дверь.
С той стороны подслушивала Шарлотта, она отскочила, испуганно моргая.
– Замечательно! – Полина крикнула через плечо и быстро, почти бегом пошла по коридору в сторону лестницы.
Аккуратный старичок по имени Иероним – имя было вышито желтой ниткой на кармане его опрятного синего комбинезона – ловко поменял оба замка, проверил задвижки и собачки, брызнул из медной масленки внутрь стальных механизмов. Протянул Полине ключи:
– Эти вот, на медном карабине – от входной, вот эти – от двери в сад. – Иероним улыбнулся, округлив розовые фарфоровые щеки. У него были белые усы, похожие на колючую зубную щетку.
Оставшись одна, Полина заперла обе двери, поднялась в спальню, села на кровать. На стенах лежали полосатые тени от жалюзи, от паркета пахло нагретой мастикой и пылью. Лорейн Андик так же разглядывала эти тени, вдыхала запах теплого дома. Полина подняла взгляд, с потолка из пятна выглянул хитрый турок, там, в углу когда-то протекла крыша. Там чердак, оттуда Лорейн слышала какие-то звуки, – Полина пыталась вспомнить, кто ей говорил про звуки с чердака. Майор?
Полина тихо встала, разглядывая потолок, прошла к двери. Где-то должен быть люк наверх, на чердак. Лорейн слышала звуки, а потом исчезла, уехала, бросив все. Все оставила и уехала. Уехала?
Полина зашла в ванную, там тоже не было люка. А может, эта Лорейн полезла на чердак? Может, эта любопытная Лорейн, услышав эти чертовы звуки, нашла люк и забралась наверх? Полина села на край ванны.
– Господи, – прошептала она. – А вдруг она…
У Полины прошел холод по спине, тут же полезли в голову высохшие мертвецы с черными дырами глазниц, забытые покойники, случайные мумии, – вспомнилась нью-йоркская история про старушку, которую нашли через месяц, бедняга так и сидела в кресле с чашкой чая.
Но запах! Полина втянула воздух: в ванной пахло сырым мылом, еще чем-то парфюмерным. Она вернулась в спальню, настороженно, как охотничий пес, пошла кругами, стала принюхиваться. Пахло мастикой, старым деревом, горьковато тянуло сухой плесенью. Полина распахнула встроенный шкаф, мускусный дух мастики усилился. Над верхней полкой в потолке она разглядела квадрат люка. Из люка торчало кольцо с обрывком толстой веревки. Полина сжала кулаки, она стояла в полутемном шкафу среди вешалок со своими блузками и разглядывала квадрат люка. «Нужно просто принести стул, забраться и потянуть за кольцо. Сейчас принесу фонарик, встану на стул, открою люк. Просто загляну, даже не буду залезать». Воображение нарисовало балки, тусклый луч шарит по старым доскам, изнанка крыши, ржавые гвозди, с темных балок свисает серая паутина, в углу старые картонки, коробки, чердачный хлам, клочья пыли, луч натыкается на кучу какого-то тряпья, похоже на выброшенную одежду, в лохмотьях что-то белеет, матово и округло, луч останавливается, теперь уже можно разглядеть спутанные волосы.
Полина выскочила из шкафа. Не отрывая взгляд от потолка, осторожно обошла вокруг кровати. Сердце ухало где-то под горлом. Ладонью вытерла влажный лоб. Полина откровенно себе призналась, что не сможет залезть на чердак, не сможет даже приоткрыть люк. Ей послышался шорох, тихий, словно кто-то царапал по дереву, потом тихий стук. Она перестала дышать. В дальнем углу сознания кто-то прошептал: «Вот так, дорогуша, и сходят с ума». Между лопаток скользнула вниз горячая капля.
Стук повторился, теперь громко и отчетливо. Тук-тук, тук – два вместе, последний после паузы.
Полина на цыпочках вышла из спальни, остановилась перед ванной. Стук раздался снова. Теперь стало ясно, это внизу, снаружи. Кто-то стучал в дверь. Полина тихо выругалась, сбежала по лестнице.
– Кто? – голос получился сдавленный, сиплый. Она повторила строго и громко: – Кто там?
– Это я…
– Кто – я? – Полина прижала ухо к дверной щели.
– Михаэль… – после паузы. – Ленц.
Полина растерялась, провела рукой по волосам, щелкнула задвижкой.
– Чего тебе? – распахнув дверь, спросила она. – Замок поменяла, вот! – она указала на блестящие фальшивым золотом новенькие ручки. – Чего еще?
