– Что именно? – на этот раз ему ответила я.
– Это! – сказал мужчина и продемонстрировал нам пустые страницы.
– Евангелина не желает с вами общаться? – пряча улыбку, предположила я. И, желая сгладить свое заявление, тут же выдвинула новую версию: – Возможно, все дело в связи, которая была установлена между нами во снах. Наверное, ей проще контактировать именно со мной, а не с кем-либо другим. Верните книгу, я у нее спрошу. Есть вероятность, что она даже ответит.
Мужчина смерил меня задумчивым взглядом чуть прищуренных изумрудных глаз, потом молча отдал гримуар и жестом предложил начинать общение с беглянкой.
– Ева, ты здесь? – шепнула я, чувствуя себя жутко неловко под перекрестными взглядами присутствующих. – Скажи нам… – и замолчала, вопросительно посмотрев на Сияющего.
– Выясни, зачем она сбежала, – подсказал тот, и я послушно повторила.
«А незачем было, да?» – прочла на некогда чистой странице.
– Естественно, незачем! – воскликнул огненноволосый тип, причем весьма раздраженно. – Ты не могла не знать, что я иду. И о моих чувствах к тебе – тоже.
«Иди ты в Бездну со своими чувствами, Ий, – огрызнулся гримуар, ощерившись острыми углами жутковатых букв, как еж иголками. – Ты позволил своему брату запереть меня в прочищающей мозги капсуле!»
– А кто в этом виноват? – без тени раскаяния поинтересовался рыжий. – Ты сама к нему сбежала, заявив, что ОН, а не Я твой идеальный мужчина. Вот и поплатилась за неверный выбор.
– По-моему, единственный, кто поплатился, – это я, – устало вздохнул Ашенсэн. – Ты сотворил это чудовище, а она… – Он замолчал, скривившись, как от зубной боли. Видимо, немало ему нервы потрепала идеальная женщина Ийзэбичи, раз он упаковал ее в хрустальный гроб аж на две сотни лет.
– А мы что же, просто под раздачу ваших любовных дрязг попали? – процедил сквозь зубы Закария, шагнув вперед, но Лар с Кирстаном его к Лучезарному не пустили. – Чем провинились наши предки? Войной? Или версия Годранга уже не актуальна? За что наказывать магически одаренных детей, которые не сделали никому ничего плохого? Многие ведь не смогли пережить оборот!
– Каких детей? – нахмурился брюнет.
– Наших! – ответил огненный эррисар.
– А я при чем? – снова скрестив на груди руки, поинтересовался бог.
– Разве вы не Лучезарный, он же Сияющий, он же гай Светлоликий? – с сомнением покосившись на на притихший гримуар, уточнила я.
– Кака-а-ая осведомленность, – усмехнулся мужчина, обратив внимание на меня. – Допустим, все перечисленные имена мои, впрочем, вы, леди, можете звать меня Ашенсэн. Но ничьих детей я точно не наказывал. Меня в этом мире пару лет не было.
– Пару?! – взвыл Кирстан, а рыжий озадаченно пробормотал: «Но как же так?»
– Время во многих мирах течет по-разному, – пояснил Лучезарный. – Там, где был я, прошло два с лишним года. А тут…
– Двести, – помог ему с ответом Варг.
– Ну да, где-то так, – кивнул тот, кого боготворили мы и почитали демоны. Вот только при близком рассмотрении благоговейных чувств этот тип отчего-то не вызывал. – И что случилось? Проклятие закоротило? – полюбопытствовал он с видом человека, проводящего интересный опыт.
– Что значит «закоротило»? – возмутился кто-то из жителей Шеасса.
– Заело, – перефразировал Ашенсэн.
– Заело? То есть у вас там ЗАЕЛО, а мы тут – страдай? – Лара тоже, видимо, закоротило, и на этот раз друзья удерживали уже его, а не Закарию.
– Наши дети гибли, потому что вы не удосужились проверить, как работает ваше проклятие? – с плохо скрываемым раздражением поинтересовался мохнатый эррисар, на глазах меняя облик на огненного демона. Его примеру последовали и остальные.
Мгновение – и с каменной площадки, минуя ступени, на два беззащитных божества бросились четыре сотканных из пламени фигуры. Но вместо того чтобы промчаться мимо нас рыжим вихрем, они замерли в полете. Как замерли и все остальные. Только я, прижимая к себе магическую книгу, продолжала существовать в том же времени, что и визитеры.
– А я говори-и-ил тебе, что затея идиотская, – с иронией протянул про́клятый бог, откинув со лба непослушную прядь. – Ты им новый вид магической силы, а они тебя убить готовы.
– Вероятно, они считают, что есть за что, – спокойно отозвался Ашенсэн, который, в отличие от брата, разглядывал не пламенные фигуры, а меня.
– На нее не подействовало из-за Евиной книги? – спросил рыжий.
– Вероятно, – ответил темноволосый.
– Деточка, – подарив мне улыбку маньяка, ласково проговорил Аштарэт, которому куда больше шло имя Ийзэбичи, – дай дяде книжку.
Я инстинктивно прижала гримуар к груди и отрицательно мотнула головой, лихорадочно соображая, как защитить своих спутников от управляющих временем богов. По всему выходило, что никак. Потому что одна с четырьмя могущественными магами я не справлюсь.
– Что вы намерены делать? – стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила их. – Вы ведь должны понимать, что агрессия «оборотней» обусловлена действием вашего же проклятия? Изнанка выворачивает все чувства, усиливает, доводит до абсурда… Это магия виновата. Вы понимаете?!
– Понимаем, – кивнул брюнет, треснув своего брата по протянутой ко мне руке. – Не пугай девушку, дракон недоделанный.
– Разве я пугаю? – фальшиво удивился тот, кого назвали драконом.
«О, Сияющий, да что ж они за существа-то такие?» – мысленно взвыла я и тут же себя осадила, напомнив, что именно с Сияющим сейчас и беседую.
– Прекрати, Ий, – рыкнул на брата Ашенсэн и снова обратился ко мне: – Девушка…
– Снежана, – подсказала я.
– Прекрасно! Снежана, спроси-ка у Евангелины, она намерена и дальше мотать нам нервы…
– Говори за себя! – вклинился в наш диалог огненноволосый.
– Ладно, спроси про меня и мои нервы, – кивнул на книгу брюнет.
– Да она и так все слышала, – буркнула я, открывая разворот, где черным по желтому было написано: «Я обязательно вернусь и доломаю твои игрушки, Сэн, но… не сейчас».
– О чем это она? – пробормотала я, глядя на то, как растворяется сообщение.
– Хочешь знать? – хмыкнул бог.
– Очень! – Я прямо посмотрела на него. – И остальные, полагаю, тоже не отказались бы от прояснения некоторых вопросов. Наши исторические сведения, описанные в книгах, похоже, сильно отличаются от реальности. Мы ведь имеем право знать, за что страдали все эти годы, разве нет… Сияющий?
Он взглянул на часы, которые крепились на металлическом браслете, охватывающем запястье, а не висели на цепочке, затем на психанувших «оборотней» из крыла огня, на моих застывших друзей, на кривящего губы Аштарэта и, снимая с рук перчатки, сказал:
