– Вот именно. Вряд ли. Вода здесь всегда такая мутная?
– Да, это ее обычный цвет. Ручей, который питает ров, приносит с собой глину.
– Насколько здесь глубоко?
– У края – фута два, посередине – около трех.
– Значит, версию о том, что злоумышленник утонул, перебираясь через ров, можно отбросить.
– Конечно, тут и ребенок не утонет.
Мы перешли мост, дверь открыл странного вида высохший морщинистый старичок, дворецкий Эймс. Бедняга был бледен как мел и весь дрожал от перенесенного потрясения. Деревенский сержант, высокий строгий мужчина с печальным лицом, все еще дежурил в роковой комнате. Врача уже не было.
– Есть новости, сержант Вилсон? – спросил Вайт Мэйсон.
– Нет, сэр.
– Тогда вы свободны. Можете идти домой отдыхать. Если вы нам будете нужны, мы вас вызовем. Дворецкому лучше пока подождать снаружи. Передайте ему, пусть предупредит мистера Сесила Баркера, миссис Дуглас и экономку, что мы, возможно, захотим с ними поговорить. Теперь, джентльмены, думаю, вы позволите для начала мне высказать свое мнение об этом деле. Потом послушаем и вас.
Надо сказать, этот деревенский сыщик произвел на меня большое впечатление. Острый ум, хватка – чувствовалось, что он далеко пойдет в своей профессии. Холмс выслушал его очень внимательно, без тени раздражительности, которая обычно овладевала им при разговоре с представителями официальных властей.
– В первую очередь нам нужно ответить на вопрос, с чем мы имеем дело, с убийством или самоубийством, не так ли, джентльмены? Если мистер Дуглас покончил с собой, то нам нужно признать, что, прежде чем это сделать, он снял с пальца обручальное кольцо и где-то его спрятал. Потом пришел в эту комнату в халате, натоптал в углу грязные следы, чтобы все решили, будто там кто-то его дожидался, после чего открыл окно, оставил пятно крови на…
– Все это настолько дико, что от этой версии мы можем сразу отказаться, – сказал Макдональд.
– Я тоже так думаю. Самоубийство отпадает. Значит, мы имеем дело с хладнокровным и жестоким убийством. В таком случае нам нужно выяснить, кто убил хозяина усадьбы, кто-то из домашних или человек посторонний.
– Давайте рассмотрим улики.
– В обоих случаях это было не так-то просто сделать. И все же каким-то образом это было сделано. Давайте вначале предположим, что преступником является кто-то из тех, кто постоянно находится в доме. Мистера Дугласа застрелили, когда все уже разошлись по своим комнатам, но никто еще не спал. И сделали это самым неподходящим для этой цели оружием, как будто специально хотели, чтобы все услышали, что произошло… Оружием, которого до сих пор никто в доме не видел. Начало не очень многообещающее, не так ли?
– Да уж.
– Далее. Все соглашаются с тем, что не более чем через минуту после того, как поднялась тревога, все, кто находился в доме… кроме мистера Сесила Баркера, хотя он и утверждает, что оказался на месте преступления первым, все, включая дворецкого Эймса, собрались у кабинета. И вы хотите сказать, что за это время убийца успел подделать следы в углу, открыть окно, нанести кровь на подоконник, снять с убитого кольцо и так далее? Это невозможно!
– Звучит убедительно, – заметил Холмс. – Я с вами согласен.
– Теперь рассмотрим следующую версию: убийца – человек со стороны. Здесь тоже много чего непонятного, но, по крайней мере, поддается объяснению. Неизвестный проник в дом между половиной пятого и шестью, другими словами, после того, как стемнело, и до того, как подняли мост. В доме гости, дверь открыта, поэтому ему ничто не мешало это сделать. Это мог быть обычный грабитель, а мог быть и человек, который пришел специально для того, чтобы свести счеты с мистером Дугласом. Поскольку мистер Дуглас бóльшую часть жизни прожил в Америке и дробовик этот, похоже, американского производства, сведение старых счетов кажется наиболее вероятной версией. Преступник спрятался в первой же комнате, в которую можно попасть, войдя в дом. Здесь он встал за занавеской и оставался на этом месте до начала двенадцатого, когда в комнату вошел мистер Дуглас. Разговор их был коротким, если они вообще разговаривали, поскольку миссис Дуглас утверждает, что услышала выстрелы уже через несколько минут, после того как последней видела мужа.
– Это видно и по свече, – добавил Холмс.
– Вот-вот, свеча, новая свеча, только что вставленная в подсвечник, оплавилась не больше, чем на полдюйма. Наверняка он сам поставил ее на стол до того, как в него выстрелили, иначе она лежала бы на полу. Это, кстати, говорит о том, что на него напали не сразу, а через какое-то время после того, как он вошел в комнату. Когда сюда пришел мистер Баркер, свеча горела, а лампа – нет.
– Пока все логично.
– Итак, давайте теперь попробуем восстановить, что же здесь произошло. Мистер Дуглас входит в комнату. Ставит свечу на стол. Из-за шторы выходит человек. В руке у него обрез. Он требует обручальное кольцо… Одному Богу известно зачем, но, скорее всего, именно так и было. Мистер Дуглас снимает кольцо и отдает. Потом то ли хладнокровно, то ли в результате какой-то борьбы (Дуглас мог схватиться за молоток, который мы нашли на ковре) неизвестный стреляет в него и убивает на месте. После этого швыряет на него оружие и эту непонятную карточку «Д. В. 341» и, выбравшись через окно, бросается наутек через ров в тот самый миг, когда Сесил Баркер обнаруживает труп. Что скажете, мистер Холмс?
– Очень интересно, но несколько неубедительно.
– Право же, все это можно было бы назвать совершеннейшей чушью, если бы любые другие объяснения не казались еще более невероятными! – горячо возразил Макдональд. – Кто-то убил хозяина этого дома. Кто убийца, я не знаю, но, кем бы он ни был, я легко могу доказать вам, что это не было заранее спланированное убийство. Почему он сделал это так поздно, когда труднее всего уйти из дома? Почему он стрелял из ружья, хотя тишина была его единственным шансом на спасение? Мистер Холмс, раз уж вы считаете версию мистера Вайта Мэйсона неубедительной, подскажите другую.
Холмс все это время сидел с сосредоточенным видом, напряженно прислушиваясь к каждому слову и время от времени посматривая то направо, то налево.
– Для того чтобы делать какие-то выводы, мне не хватает еще нескольких фактов, мистер Мак, – сказал он, опускаясь на одно колено рядом с убитым. – Боже мой! Рана просто ужасна. Не могли бы вы позвать дворецкого ненадолго?.. Эймс, насколько я понимаю, вы достаточно часто видели этот весьма необычный знак, выжженный на коже треугольник в круге, на предплечье мистера Дугласа?
– Да, много раз, сэр.
– Он никогда не рассказывал, что это означает?
– Нет, сэр.
– Должно быть, тот, кому наносят такой знак, испытывает просто невероятную боль. Скажите, Эймс, я заметил небольшой кусочек пластыря на подбородке мистера Дугласа, вы знаете, откуда он появился?
