Билл крикнул остальным, чтобы остановились, отвел в сторону факел и свободной рукой стал шарить между камнями. Он почувствовал, как сжимается вокруг него кольцо из-за того, что жуки теснят обступивших его людей. Но под камнями он не нашел ничего, кроме комков грязи.
– Тут ничего нет, Ник!
Но Ник продолжал указывать в том же направлении:
– Там, там, там...
– Да где, черт возьми?
– Сияние. Вон там.
Ник говорил с уверенностью. В отчаянии Билл принялся руками разрывать влажную землю. Сомнительно, но, может быть, за эти десятки лет дожди похоронили в глубине один из осколков, и сейчас он излучает сияние, прикрытый слоем земли. Их вылазка могла окончиться ничем, потому что времени оставалось совсем мало, учитывая все возрастающую ярость, с которой их атаковали жуки, и он хотел попробовать...
Пальцы Билла наткнулись на что-то твердое и узкое, с неровными краями, нечто, выделяющееся среди песка и камней. Он с силой погрузил пальцы еще глубже в грязь, ухватил это «что-то» и вытащил наружу.
На ладони лежал ржавый, грязный, с зазубринами кусок металла. Билл поднял его перед собой:
– Вот это, Ник?
– Разве ты не видишь сияние?
Билл вертел кусок железа в руках. Никакого сияния. Просто обломок.
– Не вижу. А еще есть?
– Конечно. – Он показал на место слева от Билла. – Вон там.
Билл снова принялся рыть землю. Один из селян что-то крикнул ему. Билл не знал их языка, но значение слов понял.
Скорее!
Билл положил на камни свой факел и стал разрывать землю тем осколком, который уже достал, разбрасывая ее во все стороны. Он услышал слабое позвякивание металла и просунул руку в выкопанную ямку, чтобы нащупать второй кусочек, но в этот момент жук пролетел между ног одного из сопровождавших и вонзил свои игольчатые зубы в его руку. Не раздумывая, Билл полоснул по нему зажатым в руке осколком.
На мгновение он был ослеплен вспышкой света. Перед глазами появились разноцветные пятна, а когда они исчезли, он увидел бьющегося на камнях осовидного жука, скрежещущего зубами в бессильной ярости, с глубокой дымящейся раной на спине.
Билл секунду смотрел в изумлении на осколок, который держал в руке. Сила, заключавшаяся в клинке, не ушла даже за долгие годы.
Он продолжал рыть в поисках второго обломка. Почти сразу же он нашел его и вытащил наружу.
– А вот этот, Ник? Скажи скорее! Он тоже излучает сияние?
– Да, – кивнул Ник.
– Отлично. Теперь все в порядке. А где...
В этот момент один из селян с криком обрушился на спину Биллу, едва не сбив его с ног. Билл подумал вначале, что, должно быть, жуки прорвались через заслон и тучей бросились на него.
Но на самом деле все обстояло еще хуже.
Что-то свисало с ноги этого человека, что-то похожее на черный канат вырисовывалось в темноте, но только живое, сужающееся книзу, извивающееся и сильное. Падение одного человека разрушило круг, и жуки ринулись в образовавшуюся брешь, нападая теперь не только снаружи, но и изнутри. Остальные пытались снова сомкнуть круг, но сбивались в кучу. Некоторые старались поднять упавшего, но жуки почти набрасывались на них, и каждому приходилось защищать самого себя. Билл с ужасом видел, как жуки уволокли в темноту не перестававшего кричать человека и накинулись на него.
Еще одно такое же черное существо, похожее на змею, появилось из темноты и утащило другого человека. Третья тварь ухватилась за Ника и швырнула его на землю. Не издав ни единого звука, Ник упал на камни. Билл обхватил его руками, но тварь стала растаскивать их в разные стороны. Билл видел, как что-то огромное, черное высвечивается в темноте факелом, и понял, что это не змеи, а длинные, гладкие щупальца огромного чудовища. И Биллу показалось, будто он слышит сказанные Глэкеном при прощании слова: «Большие чудовища более медлительны; они будут добираться дольше, но в конце концов все равно окажутся здесь».
Билл понял по той непреодолимой силе, с которой чудовище тянуло Ника, что ему с ним не сладить.
В отчаянии он дотянулся до щупальца, обвившего руку Ника, и полоснул по нему обломком меча. Снова полыхнула вспышка. Внезапно щупальце разжалось и стало биться как сумасшедшее на земле, подобно обезглавленной змее.
Кольцо из человеческих тел было к этому времени окончательно разрушено, селяне сбились в кучу, беспорядочно размахивая в воздухе щитами и факелами.
– Идите назад! – крикнул им Билл. – Назад к крепости.
Он поставил Ника на ноги и почти понес на себе к основанию башни, ступая по неровному грунту, помахивая в воздухе осколками меча, чтобы расчистить себе путь. В конце концов несколько человек, оказавшихся впереди, а за ними и все остальные проскочили через открытые ворота в крепость, туда, где в воздухе не было ни единой твари. Искусанные, с кровоточащими ранами обожженные огнем, люди в изнеможении падали на мраморный пол, казавшийся им после каменистой дороги чуть ли не мягким. Только старик Александру остался стоять там, где его оставили.
– А где остальные? – спросил он, обводя взглядом пришедших. – Что случилось с Георгием? А с Ионом? С Михаилом и Николаем?
Билл, наконец, поднял голову и посчитал. Из двенадцати, которые пошли с ним, вернулись только восемь. Он подошел к двери и выглянул наружу. Четыре факела дымились в ущелье. Тех, кто их нес, нигде не было видно. Оставшиеся в живых плакали, и Билл почувствовал, как комок подступает к горлу. Четыре храбреца отдали свои жизни за то, чтобы незнакомец смог выкопать несколько кусочков старого металла.
Билл перевел взгляд на обломки, лежавшие на ладони, потом снова на чадящие факелы.
Это не должно быть зря, черт возьми.
Снаружи что-то черное и огромное нависло горой над ущельем.
* * *
Билл приготовился к отъезду. Оба осколка были надежно убраны в карман, Ника усадили в пассажирское кресло, а на место выломанного заднего стекла в вездеходе селяне гвоздями прибили доску.
– Ник, я не могу оставить тебя здесь. Я должен вернуться, и ты можешь понадобиться нам дома. Но когда все это кончится, я опять привезу тебя сюда.
Ник заплакал:
– Вы обещаете мне, отец Билл?
Билл едва сдерживался, чтобы тоже не заплакать, и сжал руку Ника.
– Хорошо, Ник. Обещаю.
Ему было очень тоскливо, но он старался не показывать виду и помахал рукой Александру и остальным.
– Скажи им, что я вернусь, – сказал он по-немецки старику. – Когда все это кончится, все дыры закроются и все чудовища уйдут восвояси, я вернусь. А еще я расскажу всему миру о храбрости вашего народа.
Александру тоже помахал ему рукой, но без улыбки. В глазах стояли слезы. Билл разделял его скорбь не только по погибшим, но и по маленькой общине. Для такой приходящей в упадок, умирающей деревни это была чрезмерная цена – потерять четырех мужчин в расцвете сил.
