Наконец хвост гигантского слизняка освободил на мостовой достаточно места, чтобы можно было ехать дальше. Еще минут пятнадцать им пришлось маневрировать между брошенными автомобилями и крупными ползающими монстрами, пока наконец они не подъехали к дому Глэкена.
Билл отпер дверцу и потянулся к ручке, пока Джек парковал машину.
– Лучше не выходите с пустыми руками, – предупредил Джек, – а то, чего доброго, не доберетесь до двери.
– Правильная мысль.
Билл взял один из свертков, тот, что покороче, и выскочил из машины. Джулио ждал у входной двери, держа ее открытой.
– Откуда вы, ребята? – спросил он у Билла, когда тот влетел в коридор. – Мы тут здорово за вас испугались.
Билл, проходя, похлопал его по плечу.
– Лифт все еще работает?
– Медленно, как дерьмо, но двигается.
Билл влетел в лифт, но подождал Джека. Было бы просто хамством оставить его внизу. Потребность увидеть Кэрол была до боли сильной, просто невыносимой. Ему так хотелось обнять ее, успокоить, сказать, что с ним ничего не случилось. Наверное, она измучилась от волнения.
Как только лифт остановился, Билл побежал, обгоняя Джека, к квартире Глэкена. Кэрол была там, и Билл сразу понял, что это ему предназначен взгляд, полный изумления и радости, смешанной с облегчением. Он обнял Кэрол одной рукой, во второй был сверток. Она заплакала, и Биллу захотелось тут же отнести ее в спальню, но он знал, что с этим придется подождать.
– Ник сказал, что тебя нет в живых!
Билл выпрямился и посмотрел на нее:
– Он так сказал? Что я мертв?
– Нет, не мертв. Что ты исчез. Что тебя больше нет.
– С чего он взял?
И тут Билла осенило. Наверное, они стали невидимы не только для жуков, но и для Ника.
Он осознал вдруг, что они с Кэрол оказались в центре внимания: Сильвия, Джеффи, Ба, Глэкен – все, кроме Ника, наблюдали за ними.
– Мы все сделали. Малыши, о которых вы говорили, оказались на месте. Они забрали у нас ожерелья, а вернули вот это.
Глэкен не взял у него сверток, а показал рукой на кофейный столик.
– Пожалуйста, разверните его и положите туда.
Билл долго разворачивал одеяло, пока рука не коснулась чего-то холодного. Это был металлический предмет. Билл вытащил его и поднял кверху.
И тут же у него вырвался крик удивления, а вслед за ним и у всех остальных.
– Крест! – произнесла Кэрол охрипшим от волнения голосом.
Да. Это был крест. Точь-в-точь такой, какие украшали стены замка в Румынии. Но больше всего Билла поразил цвет. Он ожидал увидеть что-то железное, тускло-серое, как ожерелья. Но взору его предстало сверкающее золотом основание и серебристого цвета поперечная пластина, в которых прыгали, отражаясь, отблески огня, пылающего в камине.
Билл с трудом отвел глаза от сверкающей поверхности и посмотрел на Глэкена:
– Это то, что нам нужно? Крест?
Глэкен покачал головой и отступил назад, к дивану.
– Это не крест. Но здесь кроется причина того, почему крест приобрел во всем мире такое значение, почему стал символом. На самом деле это рукоятка меча.
Джек подошел ближе и стал внимательно рассматривать рукоятку. Потом дотронулся до нее пальцами.
– А что случилось с железом, из которого были сделаны ожерелья?
– Они перед вами, – сказал Глэкен. – Малыши умеют работать с металлом.
– Я вижу, – сказал Джек и принялся разворачивать тот сверток, что подлиннее.
– А что же тогда здесь?
– Вторая составная часть инструмента, – ответил Глэкен. – Осторожно, она может оказаться очень острой.
И снова у всех захватило дыхание: из развернутого одеяла появилась пластина с гравировкой.
– Клинок, – произнес Джек, переведя дыхание.
Мускулы его руки напряглись, когда он взял клинок и поиграл им в воздухе, так что блики света запрыгали по всей его исписанной рунами поверхности.
Клинок выглядел восхитительно. У Билла потеплело на душе, но одновременно с этим закрался холодок сомнения. Что-то чужое, тревожное таилось в этих рунах. Он обнял одной рукой Кэрол, прижал к себе, другой рукой все еще сжимал рукоятку. У ее основания, точно по центру, он заметил отверстие – как раз такой формы, чтобы в него можно было вставить клинок.
– Сложим их вместе? – обратился он к Глэкену.
Старик покачал головой:
– Нет. Пока нет. Пожалуйста, положите рукоятку на стол.
Когда Билл выполнил эту просьбу, Джек опустил клинок.
– И это тоже?
– Воткните его в пол, если сможете.
Джек бросил на него вопросительный взгляд, пожал плечами. Он опустил клинок острием вниз, взялся за него обеими руками и, проткнув ковер, вонзил его глубоко в доску пола. Клинок еще какое-то время вибрировал, а потом застыл в неподвижности.
Глэкен обернулся к Сильвии. Глаза его потускнели, лицо стало серьезным и печальным.
– Пора, миссис Нэш.
Сильвия, не отрываясь, смотрела на отливающий золотом и серебром крест, лежавший на столе, и чувствовала, как силы стремительно покидают ее.
Все происходило, все менялось слишком быстро. Прошлой ночью она заснула, уверенная, что ей не надо будет принимать никаких решений. Джек вернулся только с одним ожерельем, а этого было недостаточно. Инструмент не мог быть собран, и значит, нельзя было забрать у Джеффи Дат-тай-вао.Она страшилась того, что их ожидало в ближайшем будущем, но при этом, к своему стыду, чувствовала облегчение – по крайней мере не надо будет рисковать разумом сына.
Но проснувшись утром сегодня, она обнаружила, что все переменилось. У Глэкена в руках теперь были два ожерелья, и его план по-прежнему оставался в силе.
Сильвия весь день готовила себя к этому моменту, но ничего не получилось. Да и как вообще можно к такому приготовиться?
Ей не надо было оглядываться, чтобы знать, что за спиной у нее стоит великан Ба и что он поддержит ее, какое бы она не приняла решение... Но остальные... Она обвела всех взглядом. Кэрол, Билл, Джек, Глэкен – их напряженные взгляды были прикованы к ней.
Как они могут ее об этом просить? Она уже потеряла Алана. Как они могут просить ее рисковать Джеффи?
Но они могут. И просят. И не могут не просить, если учесть, как много поставлено на карту.
Кажется, Джеффи тоже заметил эти пристальные взгляды. Он отвернулся от рукоятки, с которой не сводил глаз с тех пор, как Билл ее развернул, и взглянул на Сильвию.
– Почему они так смотрят на нас, мама?
Сильвия не сразу ответила:
