Подобное развитие событий никоим образом не отвечало планам Ставки. Уже на следующий день после создания группой Зейдлица «рамушевского коридора», 22 апреля, она поставила командующему войсками Северо-Западного фронта задачи не только перерезать коридор, но и завершить разгром демянской группировки противника. В соответствии с решением генерал-лейтенанта Курочкина 11-я и 1-я ударная армии должны были восстановить прорванный фронт окружения. Одновременно 34-й и 53-й армиям ставилась задача нанести встречный удар на Демянск, овладеть городом и тем самым рассечь окруженную 16-ю немецкую армию на две части. Фронт получил для усиления из резерва Ставки 5 стрелковых дивизий, 8 стрелковых и 2 танковые бригады.
Наступление началось в начале мая. Как и прежде, войска вынуждены были вести его, не завершив полностью сосредоточения, наносить удары по хорошо укрепленным узлам сопротивления и опорным пунктам противника. Так как с ходу прорвать его оборону не удалось, наступление перешло в стадию медленного «прогрызания» последовательно эшелонированных в глубину вражеских позиций. Объектами ожесточенных боев вновь стали узлы дорог и населенные пункты. Гарнизоны этих «маленьких крепостей» срывали все атаки советских войск.
Вот что вспоминает об одном из таких боев ветеран 806-го стрелкового полка 235-й стрелковой дивизии В.Н. Бахарев: «Перед нами была поставлена задача отбить у немцев деревню Кулотино. После ночного марша перед утром заняли исходные позиции для атаки. Впереди был небольшой бор – редколесье, кустарник, на нашей позиции не было ни окопов, ни траншей. Так, не окопавшись, пошли в наступление. Поднимались в атаку дружно, по сигналу ракеты. Артиллерийской подготовки не было, хотя во время постановки задачи нам говорили, что она будет. В бору мы натолкнулись на вражеское минное поле. Появились первые убитые. После бора перед нами открылось чистое поле, на котором возвышался бугор. Только мы вышли на него, как гитлеровцы открыли ураганный огонь из минометов, пулеметов, автоматов. Били страшно снайперы. Мы понесли потери. Залегли. Потом еще раза три или четыре поднимались в атаку и каждый раз вынуждены были залегать из-за сильного огня противника».
Его дополняет минометчик этого же полка И.М. Сопов: «Наши стрелковые подразделения ходили в атаку три или четыре раза, но каждый раз вынуждены были отходить с большими потерями. Мимо нас в тыл раненые шли целыми колоннами. Атаки на вражеские позиции наши стрелковые роты проводили часов до 17. В перерывах между атаками наш минометный взвод вел огонь по вражеским позициям. Попытки захватить Кулотино были и позднее, но все они заканчивались безрезультатно из-за больших потерь, которые несли наши подразделения»
[290]
.
Подведя неутешительные итоги первых дней боев, командующий войсками фронта 8 мая направил в армии директиву о порядке организации наступления. Он отмечал: «Как правило, противник в обороне занимает опорные пункты, приспособленные к круговой обороне. Между собой пункты находятся в огневой связи. Для связи между пунктами создаются полевые позиции. Противник обороняется упорно, даже в условиях окружения. Обычно противник под опорные пункты приспосабливает населенные пункты и местность вокруг населенных пунктов.
На намеченные для атаки опорные пункты сосредоточивать основные усилия. Противника уничтожать последовательно в опорных пунктах, сосредоточивая против каждого пункта максимум сил и средств, добиваться 4–5-кратного превосходства в огневых средствах. При построении боевого порядка в наступлении в первом эшелоне выделять отдельные штурмовые группы, составленные из лучших бойцов и возглавляемые лучшими командирами»
[291]
.
О том, насколько эти указания претворялись в жизнь, свидетельствует пример той же 235-й стрелковой дивизии. Она имела задачу наступать 20 мая на ту же деревню Кулотино и овладеть этим населенным пунктом. Полки дивизии в соответствии с решением комдива должны были наступать на Кулотино поочередно, то есть еще по предвоенной тактике. Первым начал наступление 806-й стрелковый полк. Атаки полка продолжались с 6 часов утра до темноты. Из-за губительного огня противника продвижение подразделений полка было незначительным. Полк до деревни не дошел.
На следующий день в 8 часов утра перешел в наступление 801-й стрелковый полк. Бойцы и младшие командиры из этого полка действовали самоотверженно. Не раз и не два за день они решительно поднимались в атаку на врага, но каждый раз вынуждены были залегать из-за губительного огня противника. Третьим в бой за Кулотино вступил 732-й стрелковый полк. Но атаки и этого полка из-за сильного огня противника, кроме жертв, ничего не дали. Безуспешные бои продолжались до 25 мая
[292]
. В целом же деревня Кулотино ни в мае, ни в последующие недели и месяцы освобождена дивизией не была.
В течение месяца войска фронта не достигли успеха ни на одном из направлений. К этому времени их потери с начала года составили почти 89 тыс. убитыми и более 156 тыс. ранеными
[293]
. 25 мая генерал-лейтенант П.А. Курочкин в докладе Сталину, посетовав на непрекращающиеся дожди, которые привели в негодность дороги, сообщил о своем решении «временно до улучшения погоды и просыхания почвы наступление прекратить. За этот период провести накопление огнеприпасов, расход которых в связи с наступлением на заблаговременно организованную оборону противника неимоверно велик»
[294]
.
3 июня Ставка, не отменяя задачу по ликвидации демянской группировки противника, одновременно предупредила Курочкина о необходимости иметь во фронтовом резерве не менее двух стрелковых дивизий на осташковском направлении, не менее одной дивизии – на валдайском и ни в коем случае не допустить прорыва противника на Осташков. Опасения Ставки не были лишены оснований. Планируя летнюю кампанию, немецкое командование предполагало провести две крупные наступательные операции на центральном и северо-западном направлениях. В первую очередь оно намеревалось встречными ударами 9-й армии из района Ржева и 16-й армии с демянского плацдарма в общем направлении на Осташков ликвидировать возникший в результате зимнего наступления советских войск обширный плацдарм между Демянском и Ржевом, окружить и уничтожить основную часть войск Калининского фронта.
«Главный удар в этом наступлении, – как указывает один из участников боев на демянском плацдарме генерал Зейдлиц, – должен был быть проведен 9-й армией Моделя, примерно силами девяти дивизий из района Ржева в направлении Осташков, Молвотицы, в то время как на силы в демянском выступе выпала бы задача идти с северо-запада навстречу этому удару и этим взять русских до известной степени в клещи».
Тем не менее бои с целью ликвидации демянского «котла» не прекращались ни на один день. Они велись на различных разобщенных направлениях с переменным успехом. Случалось так, что в одни и те же дни на одном из направлений вели наступление советские, а на другом – немецкие подразделения и части. Командование фронта давало в это время достаточно объективную оценку действий противника. Так, в одном из июньских приказов по Северо-Западному фронту отмечалось: «…Из-за недостатка сил противник прибегает к широкому маневру ротами и батальонами, собирая иногда эти роты и батальоны из отдельных подразделений, различных полков и даже соединений. Широко маневрируя этими подразделениями, противник сосредоточивает их на наиболее опасных для себя направлениях и, вводя в бой, локализует успех наших войск и, более того, переходя в контратаки, выбивает наши части с занятой территории и восстанавливает положение…
