Ильичев, на совести которого было немало репрессированных разведчиков, так сказать, спровадил Кремера на фронт и тем, может быть, невольно спас ему жизнь. Генерал Федоренко не отдал своего нового подчиненного подручным Берии, и тот воевал в танковых войсках, стал Героем Советского Союза, дослужился до звания генерал-лейтенанта.
В 1937 г. Н.В. Аптекарь был откомандирован в распоряжение Генерального штаба для прохождения службы в военной разведке и направлен в Англию. Первые три года работал шофером военно-воздушного атташе при посольстве СССР, затем его секретарем. С 1940 г., как следует изучив английский язык, начал выполнять негласную работу, имел на связи несколько источников, передававших ему данные о ВВС Великобритании и Германии. Имея знания и опыт работы в авиации, он не только передавал материалы, но и составлял оперативные обзоры по этой тематике. Через него проходила и информация по атомному проекту «Тьюб эллойз». О том, что работа Аптекаря высоко оценивалась Центром, говорит хотя бы его достаточно быстрое продвижение по службе. В Лондон он прибыл в звании воентехника 1-го ранга, что соответствует старшему лейтенанту, вскоре ему было присвоено звание капитана, а вернулся из Англии в СССР в апреле 1944 г. майором.
Аптекарь и Кремер дружили и в Лондоне, и после возвращения в СССР. Они даже умерли фактически одновременно. 1 ноября 1991 г. Кремер получил из Москвы телеграмму с сообщением о том, что скоропостижно скончался Н.В. Аптекарь. Прочитав эту телеграмму, он почувствовал себя плохо и на следующий день умер.
Американцы в ходе исследований «Венона» (расшифровок перехваченной советской разведывательной переписки) насчитали в общей сложности девять офицеров советской военной разведки, работавших в Англии в советской легальной резидентуре. Кроме уже упоминавшихся троих агентов, они называли в качестве разведчиков шофера военного атташе Н. Тимофеева (работал в Лондоне с сентября 1939-го по июнь 1943 г.); помощника атташе майора А. Лебедева (с апреля 1941-го по ноябрь 1943 г.) и его секретаря И. Козлова (с апреля 1941-го по ноябрь 1945 г.); помощника военно-воздушного атташе майора Б. Швецова (назначен в октябре 1940 г., погиб в авиакатастрофе в апреле 1942 г.); Б. Дикого, секретаря, затем помощника военно-воздушного атташе (назначен в январе 1940 г.), и Ф. Москвичева, сотрудника аппарата военного атташе с декабря 1939-го по январь 1943 г.
С Лондоном связана еще одна малоизвестная страница тайной войны. В 1935 г. было положено начало сотрудничества советской и чехословацкой военных разведок. В марте 1939 г., накануне вторжения гитлеровцев в Чехословакию, 11 сотрудников чешской военной разведки во главе с полковником Франтишеком Моравцем на английском самолете вылетели в Лондон (операция «Трансфер»). Через несколько часов помещение разведки было занято абвером. Но немцы не нашли там ни людей, ни документов. Часть архивов, необходимую для дальнейшей работы, беглецы взяли с собой, остальное было уничтожено.
Вскоре по прибытии в Великобританию было возобновлено их сотрудничество с советской военной разведкой. Начальник сектора разведки 2-го отдела чехословацкого Главного штаба полковник Эмиль Штранкмюллер вспоминал: «Уже 16 или 17 марта мы встретились с военным атташе советского посольства в Лондоне генерал-майором Черным (И.И. Черний – и.о. военного атташе СССР, 1937–1940) в квартире нашего военного и военно-воздушного атташе полковника Калы. В присутствии всей особой военной группы, в том числе и меня, полковник Моравец рассказал генералу Черному о последних событиях в Чехословакии и познакомил его вкратце с нашей миссией. Пообещал, что передаст ему результаты разведывательной деятельности 2-го отдела против нацистской Германии в форме заключения нашей исследовательской группы. После того как мы получили свои материалы, которые привез из Праги майор британской разведки Гарольд Гибсон, мы несколько раз встречались с этим советским представителем в его квартире или у полковника Калы» [22] .
В дальнейшем, с 1940 г., сотрудничество поддерживалось через военного атташе в Великобритании И.А. Склярова и военного атташе там же при союзных правительствах (Польши, Югославии, Чехословакии) майора А.Ф. Сизова и помощника военно-воздушного атташе Б.Ф. Швецова.
С.К. Тимошенко, нарком обороны СССР в 1940–1941 гг., вспоминал: «Донесения нашего военного атташе в Лондоне я получал всегда сразу же, как только они поступали. Были там и данные, которые передавала нам чехословацкая разведывательная служба. Без всякого преувеличения должен сказать, что некоторые из них казались невероятными и даже провокационными. Однако наша проверка этих сообщений и время показали, что в большинстве случаев речь шла о правдивой и удивительно точной информации».
По данным историка разведки В. Лоты, сотрудник резидентуры Кремер сумел завербовать Моравца, которому был присвоен псевдоним «Барон». С первых же дней сотрудничества разведчики договорились встречаться 1, 10 и 30-го числа каждого месяца. Теперь на Склярова работала вся сеть чехословацкой разведки, действовавшая по всей оккупированной нацистами Европе. О возможностях этой сети косвенно можно судить по поручавшимся ее агентам заданиям. Вот одно из них:
«Прошу срочно установить через Барона, какими самолетами, в каком количестве вооружены 1, 2, 4 и 5-й воздушные флоты Германии. Сколько и каких самолетов выпускает германская промышленность в месяц. Сколько и каких самолетов находится в резерве. Какие имеются запасы горючего, добыча в месяц и месячное потребление…»
И Барон действительно сообщал о перебросках фашистских дивизий на Восточный фронт, планах германского военного командования и многом другом. Возможности чешского разведчика были уникальны и сравнимы, пожалуй, только с возможностями другого легендарного советского агента – Ресслера (см. разд. «Швейцария»). Доходило до анекдотов. Так, Барон сообщил Склярову о том, что во время налета союзной авиации на Берлин у одного из высоких фашистских чинов в кабинете упал портрет Гитлера. Кстати, от Барона советская разведка узнала, например, о том, что немцы разрабатывают урановые месторождения в Судетах. После войны эта информация была использована.
Непосредственно перед Второй мировой войной и в годы войны в Англии действовало несколько советских нелегальных резидентур.
Одну из них возглавлял Оливер Грин, печатник из Бирмингема, старый член Компартии Великобритании и участник Гражданской войны в Испании. Он попал в поле зрения английской секретной службы в 1941 г., когда был задержан полицией за использование фальшивых талонов на бензин. Обыск, проведенный у него дома, дал неожиданно богатый улов, хотя и не того, чего искали полицейские. Они обнаружили фотоаппарат «Лейка», секретные документы и другое шпионское снаряжение. Выяснилось, что Грин постоянно разъезжал по стране, встречаясь со своими агентами, большинство из которых, как и он сам, были ветеранами испанской войны. Среди них были моряк, летчик, несколько заводских рабочих, а также военнослужащие. Полученную информацию он передавал через легальную резидентуру под «крышей» торгпредства СССР или по радио, так как его группа имела несколько раций. Грин был осужден, однако шум поднимать не стали, поскольку Советский Союз и Великобритания были союзниками по антигитлеровской коалиции. По другим данным, он согласился на сотрудничество с британской разведкой и поэтому был обвинен не в шпионаже, а всего лишь в использовании поддельных талонов на бензин.
