– Он приехал на «Уилл-Просперити», чтобы нам помочь. И если вы воображаете, что я способна причинить ему зло… Тогда я покажу вам свои способности и сброшу вас прямо в воду.
Улыбка Евы потеплела.
– Вот и хорошо. Это все, что я хотела.
Элис скрестила руки на груди.
– Так это была проверка?
Ева кивнула.
– Я же видела, как он на вас смотрит. И видела ваш ответный взгляд. – Она кивнула на облака, бросавшие тень на гавань. – Но желание проходит. А при соблюдении предосторожностей вожделение можно удовлетворить без нежелательных последствий.
Лицо Элис вспыхнуло. Какой бы откровенной она ни была, она никогда не говорила на такие темы с незнакомыми людьми.
– Если бы вы с Саймоном просто хотели прыгнуть вместе в постель, – продолжала Ева, – я бы ничего подобного не говорила. Какое-то время вы наслаждались бы друг другом, а потом – конец. Но я вижу, что у вас все это гораздо серьезнее. И все, что я вам сейчас говорила… это для безопасности – вашей и Саймона.
«Похоже, она видит меня насквозь», – подумала Элис. Однако же… Да, она поцеловала Саймона в таверне, но что мог значить один поцелуй? Или Ева настолько проницательна, что видит даже то, чего сама Элис не готова признать?
– Итак, если это испытание, то мне не терпится узнать, прошла ли я его, – проговорила Элис.
– Он правильно поступил, выбрав тебя для миссии.
– Прекрасная новость. Для меня ваше одобрение важнее всего на свете, – съязвила Элис.
– Вы вполне могли бы мне понравиться. – Ева широко улыбнулась и добавила: – Для большей безопасности мы встречаемся друг с другом только на заданиях. Мы ведем двойную жизнь. Мои родители ничего не знают. Сестры Марко ни о чем не подозревают. Наниматели Харриетт – в полном неведении. Все мы словно ходим по туго натянутому канату.
– И вы так рискуете, потому что…
Лицо блондинки омрачилось.
– Если не мы – то кто же? Кто сделает так, чтобы кухарка с ужасными ожогами на руках смогла содержать себя? Кто заставит влиятельного человека платить, когда он злоупотребляет своей властью? Кто заберет детей из борделей и с фабрик, где им платят меньше пенни за четырнадцать часов работы?
Страсть и гнев, прозвучавшие в голосе Евы, совершенно не соответствовали той холодной сдержанности, с которой она шагала по набережной. Но Элис видела, как сверкали ее глаза, и сейчас она невольно восхищалась этой женщиной.
– И кто позаботился бы о рабочих на нашем медном руднике – о тех, кого безжалостно эксплуатируют владельцы и управляющие? – добавила девушка. – Но, увы, никто в Тревине не сможет вам заплатить…
Ева улыбнулась и проговорила:
– Не волнуйтесь. Саймон найдет способ возместить все наши расходы.
Элис смотрела на красивую гавань, полную кораблей с мачтами и залитую солнечным светом, но все же видела только Саймона, готового обмануть владельцев шахты и встретить лицом к лицу любую опасность.
Должно быть, на ее лице отразилось беспокойство, потому что Ева сказала:
– Если не считать Марко, никто не знает о мошенничестве больше, чем Саймон. С ним все будет в порядке.
– Я знаю, – ответила Элис с куда большей уверенностью, чем чувствовала.
– Чай без сахара и сливок, – велел Саймон сбитому с толку клерку.
– Э… – Линфорд взглянул на Тафтона и Харролда.
– Принесите, Линфорд, – приказал Харролд. – Хотя бы в благодарность за то, что вы удалили этого гнусного громилу из нашей конторы.
Клерк поспешно вышел, а Саймон уселся перед столом Харролда. Тафтон же по-прежнему стоял, скрестив руки на груди. Оба они смотрелись достаточно прилично – как любые мужчины между сорока пятью и шестьюдесятью, имеющие неплохой доход и незапятнанную совесть. Но Саймон видел под этими масками ложь и обман. Все в этой конторе – от дорогих ковров до хрустальных графинов с виски и золотого шитья на жилете Тафтона – было оплачено потом и кровью шахтеров с «Уилл-Просперити». такими людьми, как Генри и Эдгар, ежедневно рисковавшими жизнью, и такими, как Элис, часами разбивавшими комки руды, чтобы медленно умирать от голода.
Но этим людям в роскошной конторе было все равно. Они получали то, что хотели, и не видели причин что-либо менять.
Саймон с трудом удерживался: ужасно хотелось повалить на пол этих самодовольных типов, – но вместо этого улыбнулся и закинул ногу на ногу.
– Мистер Шейл, кто же вы такой? – спросил Харролд.
Саймон взял предложенную клерком чашку с чаем и пригубил из нее. Превосходный чай! Вне всякого сомнения – доставленный из Сучжоу. И очень дорогой.
– Я тот человек, который заставит мистера Дарби убраться.
– И как вы хотите это сделать?! – встрепенулся Тафтон.
– Все очень просто, – ответил Саймон. Знакомая, но всегда приятная дрожь охватила его – более бодрящая, чем любой чай. – «Уилл-Просперити» передается мне, согласны?
Тафтон с Харролдом переглянулись.
– Возмутительно! – воскликнул Тафтон.
– А сколько требует Дарби? – осведомился Саймон.
– Двадцать пять тысяч фунтов! – выпалил Харролд.
Снова улыбнувшись, Саймон поставил чашку на край стола и проговорил:
– Дело в том, что ту группу, которой я передам право владения, освободят от налогов. Следовательно, вам не придется платить болвану Дарби.
Тафтон, очевидно, устал стоять и опустился в большое кожаное кресло. Нахмурившись, он пробормотал:
– Мы старались держать всю эту суету с налогами подальше от ушей публики. И я вас до сегодняшнего дня не видел. Так каким же образом вы узнали о нашем положении?
– Дарби! – воскликнул Саймон, изображая возмущение. – Я получаю доход не только от работы поверенного. У меня есть доли и в других предприятиях. Но Дарби – это лиса в моем курятнике! Всегда находит налоговую щель, куда пролезает без помех. Старается меня разорить.
– Бьюсь об заклад, ублюдок половину кладет себе в карман, – пробормотал Харролд.
– Он бы не работал на правительство, если бы не был продажным. Я следил за этим мерзавцем, поэтому и узнал о вашем невезении. И приехал помочь.
– Почему? – процедил Тафтон, прищурив маленькие глазки.
– Потому что хочу дать Дарби в зубы. И потому что мы с вами можем помочь друг другу и в дальнейшем.
– Вы всего лишь поверенный, Шейл, – презрительно бросил Харролд. – И ничем не можете нам помочь.
– А вот тут вы ошибаетесь. У меня есть деловые интересы в Ассаме и Карнатаке, и мои доходы не подлежат налогообложению.
– То есть вам нужны наши деньги в этих предприятиях? – спросил Тафтон.
Саймон с улыбкой кивнул:
