Он посмотрел Жоре в лицо.
– Скажу: ты не такой глупый, каким кажешься.
– Разве я говорил, что я глупый? – съязвил довольный Жора.
– Страшный человек ты!
– И я о том. Просто так не оставлю. С живого не слезу.
Андрей наплевательски перебил его, рассчитывая, что тот поймёт иронию, но не тут то было. Взбесившись, сказал всё же спокойно:
– Я не о том. Телеграфный столб лбом не напугаешь даже с разбега. Чудак счастливый, не понимаешь, что детей бить нельзя, а то привыкнут. А потом окружающие недоумевают, почему взрослый человек капризничает, настаивает на глупости. А всё потому, что детей бить нельзя. Они вырастут – и без этого уже не смогут. Часто подобный аргумент приводит в сознание, являясь убедительным доводом в сложившемся споре.
Андрей Философ встал, расправил плечи, переминаясь. К нему обратился Семён Светлов, дополняя, сказанное Андреем:
– Битая машина, которую ты вспомнил, мёртвый груз простаивавший около офиса, числилась за фирмой. Я отдал её Жоре. Пользуйся как своей на здоровье и во благо. Через две недели он её разбил. Ремонтировать отказался. Просил выкупить за двадцатку, аргументируя тем, что в таком состоянии она больше не стоит. Через пять месяцев я не выдержал. Решил сам продать. Приехали и забрали за сто десять тысяч. Самовывозом.
Он повернулся к Жоре:
– Ты людей за дураков считаешь?
Собираясь уходить Андрей Философ в сердцах негромко проговорил:
– Не надо, – и, подумав добавил: – Всё ясно. Пойду. Ехать надо. Через пару часов мимо буду проезжать, забегу. Кого не увижу, тем пока.
Расстроенный Жора терял оптимизм. И с досадой окликнул Андрея:
– Ты уезжаешь?
– Да.
– Ты скажи, как считаешь в данной ситуации.
В голосе его слышалась надежда. Но только на что?
– Всё очень просто. Если ты своё поведение считаешь правильным, оставаясь его другом, – он показал на Семёна Светлова, – то, вероятно, ты перешагнул грань, после которой дружба теряет свой смысл. Друзья – это когда смотришь вперёд и избегаешь серьёзных спорных моментов. Предусматривая интересы товарища, ты не теряешь надежды на ответное расположение.
Андрей внимательно посмотрел на Жору, как на использованный материал.
– У меня с Семёном хорошие отношения. У тебя с ним такие же. Были. Я не стал бы с тобой разговаривать. Хочу сказать, что я тебя не знал. А теперь и знать не хочу. Когда человек крадёт, он рискует быть пойманным и наказанным. По закону. Там одно: тюрьма или штраф. Или не знаю, что там ещё бывает. Быть пойманным хозяином вещи – совсем другое. Могут побить, а могут и очень сильно измордовать. Можно отделаться просто разговором. Всё зависит от обстоятельств. Интересно, что в случае удачного исхода для злоумышленника он победитель. А ты чем рисковал, придя ночью сюда? В твоём случае гораздо очевидней умысел. Твои ценности и взгляды на жизнь так просто наружу выплыли. Если ты осознанно пошёл на этот шаг, значит, ты решил проверить прочность и настоящесть людей. Ты её проверил. Тебе удалось. До встречи.
Жора поник, дослушав до конца.
Уходя, Андрей Философ остановился около двери. Оглянулся. Жора на него не смотрел. Андрей Философ с силой бросил свою сумку плашмя на паркетный пол. Кто видел – удивились непонятной выходке. Для тех, кто не видел, это стало неожиданностью, и они вздрогнули. Жора быстро присел, прикрыл голову руками, словно испугавшись. Через мгновение он бросился к двери, но через метр остановился увидев, что ему ничего не угрожает.
Андрей Философ спокойно, не глядя, будто уронил случайно, поднял свою сумку и стал отряхивать её, не обращая ни на кого внимания.
– В умывальнике ототру. Попачкаюсь только.
И пошёл восвояси. На первом этаже приостановился. Сверху доносились крики.
– Ой-ой, за что, братцы? Убьёте же, вы что?
Тишина.
Потом отчётливый голос Жоры прорезался вновь:
– Я так не оставлю, вы оборзели.
Снова послышались шорохи и тычки, затем – истошные вопли Жоры, скорее надуманные, чем по какой-то причине, чтобы привлечь хоть чьё-то внимание.
– Я сегодня же вам припомню.
Раздался звук то ли щелчка, то ли шлепка, после чего наступило затишье. Вдруг заиграла музыка: МТВ или другой канал по телевизору. Громкость увеличивалась. Её регулировали, подыскивая подходящий уровень.
Глава VII
Во второй половине дня Андрей Философ вернулся в офис. Он поднялся в кабинет. За своим столом сидел Семён Светлов. Ни слова не говоря, Андрей налил себе чая и сел за ближний к нему стол.
Семён Светлов прервал молчание:
– Мразь. Таких поискать ещё надо.
– Вопрос, как рядом оказался! – отозвался друг, словно не обращая внимания на его слова. Сделал глоток и принялся с искренним любопытством разглядывать чашку.
– Сущность разве можно сразу понять, – уже сдержанней выразил сожаление Семён.
– Наверно, можно. Если слушать себя, свой внутренний голос, то почему нельзя, – рассуждал Андрей. – Сейчас люди руководствуются иными принципами – он смолк, про себя давая жизнь своим мыслям и сравнениям. – Три водоёма. Болото, океан и озеро. Болото сразу вызывает отвращение. Океан… Окинешь его взглядом, постоишь, оценишь силы. Взвесишь: надо тебе или не надо. Зайдёшь в воду, а волна тебя сносит. Выбор наступил. Рассчитываешь только на себя. Кто решился, у них-то и получится поплыть. Сил нет – не полезешь, уверенности нет – вызов не бросишь. А вот озеро – самое то, нечто среднее, внутреннее спокойствие. Душа не клокочет. Стихия как явление невозможна, предсказуемая вода от берега до берега. А с человеком, с отношением к нему – разве не так? Если некто просит займы и регулярно отдаёт, вовсе не значит, что его можно в постель с собственной женой уложить, надеяться, что он паинька или импотент. Почему-то люди не допускают этого. Здравого смысла хватает сомневаться в его порядочности.
– В моём случае проще. Разве об этом думаешь? Нельзя же думать о ком-то плохо беспричинно.
Андрей Философ перешёл на медленный тон:
– Я вот что думаю. Когда человек что-нибудь произносит вслух, он совсем не то имеет в виду, что говорит, а там, в глубине слов, примешан свой интерес, и своя позиция, даже шаг к отступлению на всякий случай, чтобы сказать: а я не о том говорил о чём ты подумал. И начинается новая версия. Что Жора?
– Избили. Всё вернул. При условии, – Семён вздохнул, – что считает себя правым.
Андрей подхватил:
– А по-другому нельзя. Он для того и начинал игру.
– Думаешь, изначально им так всё и планировалось? – Семён заинтересовался мнением товарища.
– Даже думать не хочу. На многих посмотреть, так у всех по прошествии лет образуется круг знакомых и близких. И круг со временем расширяется. А у него? Ты решил собою возместить этот пробел. Вспомнил, что столько лет знакомы. Что, его душа отзовётся на твой порыв? Нет, Сень, мир безжалостен! Ты дал слабину. Проницательность – редкое качество. Чаще можно встретить благодарных людей. А люди ошибочно принимают благодарность за проницательность. Чушь.
