– Когда ты так одет, в тебя могут влюбиться все наши сотрудницы.
– Ты подашь им пример?
Не ответив, она набрала код и открыла дверцы его машины.
– Как ты намерен работать, ведя машину по Нижнему Манхэттену?
– Очень просто: поведешь ты.
Он снял с компьютера печать, вынул из кармана флеш-карту, вставил ее в порт, соединил компьютер со своим. Она тем временем выехала из гаража и влилась в безумный трафик.
– Ты устала, – сказал он.
– Ничего подобного.
– Устала. Это очень заметно, а почему? Потому что после завтрака у тебя во рту маковой росинки не было.
– Я съела печенье. У меня есть целая коробка печенья. Черт, я забыла ее в кабинете! Как жаль!
– Я о настоящей еде, – сказал он.
Она не смогла припомнить, ела ли.
– Поем, когда вернемся домой. Спасибо за заботу, мамочка.
Он в отместку ткнул ее пальцем в бок и включил бортовой коммуникатор.
– Автомат! – скомандовал он. – Протеиновый коктейль, двенадцать унций, шоколад.
– Принято. Начат выбор.
– Это ты кому?
– Сейчас увидишь. Раз моя жена морит себя голодом, то…
– Выдача.
Он снял ремень безопасности и потянулся назад. Она услышала тихий гул, щелчок и уставилась в зеркало заднего вида, но ничего не смогла рассмотреть.
– Где это? Как оно работает?
– В стойке заднего сиденья. Уменьшенная модель. – Он подал ей коктейль. – Самое примитивное меню: пара вариантов коктейлей, кофе.
– Кофе?!
Он бросил на нее негодующий взгляд.
– Наверное, это любовь.
– Кофе! – повторила она.
– Протеиновые плитки. Ты клялась, что прочтешь руководство.
– Я прочла. Почти целиком. Ну, частично. Ну, немножко, – созналась она и выпила коктейль. Он оказался вкусным.
– А ты почему такой свежий? Почему обходишься без протеинового коктейля?
– Потому что у меня был нормальный ленч, потом, часа два назад, я пил чай с пирожными.
– Я два часа назад преследовала убийцу.
– Если бы что-нибудь съела, то, может быть, догнала бы.
– Нет. Ему везет. Представь, возможно ли за полчаса подлечиться в пункте первой помощи и его покинуть? Это никому не под силу, кроме него. Он навязывает нам свою игру. Может быть, благодаря этому, – она кивнула на компьютер, – мы ее поломаем.
Она затормозила у морга.
– Если там ты обойдешься без меня, я сразу начну ломать его игру, – сказал Рорк.
– Хорошо. – Она стала вылезать из машины, но задержалась и достала плитку сладких мюсли.
– Умница!
– Воришка, охотящийся за сладостями, не может попасть в автомобиль на охране. Я захвачу это для него. – Она разломила плитку и сунула половинку Рорку. – Наверное, это любовь.
Зная ее отношение к сладостям, Рорк был растроган. Он приступил к работе с мюсли во рту.
Интересно, подумал он уже через пару минут. Заманчиво, подумал он чуть погодя. Еще немного – и он забыл о времени, то и дело посылая с коммуникатора запросы в связи со своим поиском.
Опомнился он только тогда, когда Ева снова открыла дверцу машины, села, запрокинула голову и закрыла глаза. Он прервал работу, накрыл ладонью ее руку – и ничего не сказал.
– Моррис считает, что она оставалась в его власти целых восемнадцать часов. Он заклеил ей рот, обмотал лентой, привязал к креслу в кабинете. Сначала оглушил – как всегда, битой по голове. Устроил ей несильное сотрясение мозга. Наверное, у нее после этого раскалывалась голова. У нее было сильное обезвоживание – вряд ли он ее поил и кормил. Зато бил по лицу – ладонью, кулаком. На ее одежде осталась собачья кровь и моча. У нее была собачка. Он и ее не пощадил – теперь она у ветеринара. У убитой ободранные запястья, ладони с тыльной стороны, лодыжки.
Господи, подумал он, но промолчал.
– Она поранилась при попытках избавиться от ленты. Вывихнула плечо – это уже в процессе умерщвления или непосредственно перед этим, когда он надевал ей на голову пакет. Похоже, ей удалось опрокинуть кресло и повредить ему ногу. У него перелом двух пальцев на ноге и трещина ступни. Ее работа: все-таки она заставила его хоть немного поплатиться.
– Кто она такая? – тихо спросил Рорк.
– Хороший преподаватель, хорошая соседка. Любила своего песика. Думаю, он этим воспользовался. Все говорят, что она души не чаяла в своем питомце, он был ее семьей. Мне трудно поверить, что она беспрекословно слушалась убийцу, но стоило ему пригрозить причинить вред ее любимому существу, ее семье – и она смирилась. По крайней мере, попыталась его успокоить. А когда поняла, что не выживет, стала с ним бороться.
– Ты его найдешь.
Она посмотрела на компьютер.
– Точно?
– Точно. Здесь придется повозиться, но результат будет. Любителю данных не стереть. Здесь нужна кропотливая профессиональная работа.
– Он мог ее заставить.
– Когда она умерла? Сколько было на часах?
– Примерно в четыре пополудни.
– Тогда это не она. Стирание произошло позже.
– И не он: ты же сам говоришь, что для этого требовался усердный профессионал. Он не такой. Дроид, вот кто! – осенило Еву. – У нее был дроид, она сама его запрограммировала. Он велел дроиду стереть все данные. Ничего не осталось?
– Всегда что-то остается. Найти и восстановить – вот в чем фокус. Лучше заняться этим в моей собственной лаборатории. Пока мы едем домой, я поработаю с присланными Фини финансовыми данными.
Она кивнула, выпрямилась и двинулась по подсказанному навигатором маршруту, поглядывая на полученный от Пибоди список.
Только прибыв по последнему адресу, Ева почувствовала, до чего устала. Теперь ей хотелось одного: оказаться дома, в своем собственном пространстве, и все осмыслить.
– В этот раз я пойду с тобой, – решил Рорк. – Все равно здесь я уже сделал все, что мог. – Он похлопал компьютер.
– Давай. Здесь живет тренер по бейсболу, гонявший Рейнхолда в команде Детской лиги. Однажды он удалил его с поля за своеволие. Рейнхолд забрал свою биту и убрался домой.
– Ты допускаешь, что он способен убить этого человека из-за происшествия в своем детстве?
– Не допускаю, а знаю, – поправила его Ева, прикладывая свой жетон к сканирующему глазку на двери приземистого шестиквартирного дома. Система дала добро на вход.
– Нам на второй этаж, – сказала Ева в подъезде. – Уэйн Бойд и его жена Марианна. Двое детей: сын – студент-преддипломник, дочь учится в колледже.
