После того как Баерский был снят с должности, его контакты с Власовым не прекратились. С бывшим советским военачальником он встречался, когда Власов посещал тыловой район группы армий «Север» и восточные батальоны 16-й полевой армии (май 1943 г.). В 1943–1944 гг. Баерский являлся ответственным редактором «Офицерского бюллетеня» РОА, а осенью 1944 г. рассматривался в качестве кандидата на должность командира 1-й (по немецкой номенклатуре — 600-й) дивизии войск КОНР. Однако обстоятельства сложились иначе: 28 февраля 1945 г. Баерского (получившего днем ранее звание генерал-майора) назначили заместителем начальника штаба ВС КОНР
[569]
.
Степень доверия Власова к Баерскому была, безусловно, значительной. В качестве подтверждения этому следует сказать о том, что Баерского планировали поставить на должность командующего Русским корпусом вместо генерал-лейтенанта Б. А. Штейфона, которого хотели назначить инспектором по семейным проблемам солдат. Но это назначение не состоялось. ОКХ поначалу отказалось вывести русское объединение, состоявшее из «испытанных на фронте полков», из Югославии, а затем, в апреле 1945 г., после переговоров в германском Генштабе, корпус формально переподчинили генерал-майору вермахта Б. А. Смысловскому (в 1945 г. взял псевдоним — Артур Хольмстон)
[570]
.
В конце войны Баерский находился в составе Южной группы войск КОНР. По приказу генерал-майора Ф. И. Трухина он выехал в район Праги для установления связи с Северной группой генерал-майора С. К. Буняченко
[571]
.
Еще более значимое место во власовском проекте занимал Г. Н. Жиленков. Тесно связанный с эсэсовской разведкой, он принял активнейшее участие в «материализации» КОНР. После отъезда из деревни Стремутки, где дислоцировался «1-й Гвардейский батальон РОА», Жиленков консультировался в Берлине с представителями СД, которым изложил свои взгляды на использование русского диверсионного соединения. В июле — августе 1943 г. он подготовил меморандум о подчинении всех восточных формирований генералу А. А. Власову
[572]
.
В феврале 1944 г. Жиленков выезжал на территорию оккупированной Франции, выступал с пропагандистскими речами перед личным составом восточных батальонов вермахта, выполнявших охранные функции. В апреле того же года, по указанию Власова, он встретился с главным редактором газеты «Черный корпус» (Das Schwarze Korps) штандартенфюрером СС Гюнтером д’Алькеном, предложившим нескольким власовским офицерам присоединиться к пропагандистской акции СС (кодовое название «Скорпион» — Skorpion) на Восточном фронте. Жиленков, а также его единомышленники (капитан Э.К. фон Деллингсгаузен, майор РОА М. А. Зыков), принимавшие участие в разговоре, выдвинули условие, чтобы операция была представлена именно как акция «Русского освободительного движения», а не войск СС. Д’Алькен согласился с этим условием, но общее руководство операцией все равно осталось в его руках (кроме того, незадолго до операции гестапо арестовало М. А. Зыкова)
[573]
.
Генералы А. Власов, Г. Жиленков и Э. Крюгер (справа налево) беседуют с министром пропаганды Й. Геббельсом
В июне 1944 г. Жиленкова назначили ответственным за акцию «Скорпион» с русской стороны. Он выехал в составе специальной группы (полковник И. К. Сахаров, капитаны Г. П. Ламздорф и М. М. Самыгин и др.) в район Львова (станция Зимние воды), где осуществлял информационно-психологическую обработку красноармейцев. Для этого ему выделили два поезда-типографии, несколько самолетов для сбрасывания листовок. Пропагандистский материал распространялся в полосе войск 1-го Украинского фронта, хотя, скорее всего, операция имела более широкий охват, так как Жиленков подготовил и озвучил «Открытое письмо генералу Рокоссовскому», который, как известно, командовал в то время 1-м Белорусским фронтом
[574]
.
Акция «Скорпион» оказалась результативной, количество перебежчиков из рядов Красной армии возросло, о чем поставили в известность рейхсфюрера СС. Д’Алькен, по сообщению Штрик-Штрикфельда, предложил Жиленкову возглавить РОА, но генерал-лейтенант это предложение отклонил
[575]
.
20 сентября 1944 г. Жиленков вместе с генерал-майорами Д. Е. Закутным, В. Ф. Малышкиным и Ф. И. Трухиным был приглашен в Далем, где обсуждались результаты судьбоносной для «Русского освободительного движения» встречи Власова с рейхсфюрером СС Г. Гиммлером. Учитывая значение этой встречи, Жиленков принял участие в разработке структуры Комитета освобождения народов России, а также редактировал Пражский манифест — главный политический документ власовской акции. 14 ноября 1944 г. он подписал манифест и был избран членом Президиума КОНР, возглавил Главное управление пропаганды КОНР
[576]
.
В декабре 1944 г. Жиленков по поручению Власова вел переговоры со Степаном Бандерой об объединении ОУН-УПА с РОА, но в виду антироссийской позиции лидера украинских националистов соглашений по принципиальным вопросам не достиг
[577]
.
Жиленков продолжал поддерживать связь с разведкой СС. Одним из таких каналов, по мнению историка С. Чуева, была спецгруппа «Комет», состоявшая из русских следователей и дознавателей СД во главе с В. Майковским
[578]
.
В начале 1945 г. Жиленков получил от Власова задание выяснить в Югославии местонахождение сербских коллаборационистских сил генерала Милана Недича. Кроме этого, 8–10 января он совершил поездку в Братиславу, где был принят президентом Словакии Йозефом Тисо и выступил с докладом в немецко-словацком обществе. В результате визита 27 января 1945 г. в Братиславе было открыто представительство КОНР в Словакии. Одновременно с этим Жиленков, будучи противником службы белогвардейцев в рядах РОА, как утверждает исследователь К. Александров, сорвал переговоры между Власовым и начальником ОРВС генерал-майором А.А. фон Лампе (декабрь 1944 г. — январь 1945 г.), «не допустив подписания Власовым и публикации в „Воле народа“ соответствующего обращения к офицерам и солдатам бывших Белых армий»
[579]
.
