Заслонов захотел лично встретиться с Лебедем, который получил от него записку. Сохранился текст этого документа, но, к сожалению, не полностью:
«По имеющимся у меня данным… которыми я располагаю по донесениям моей разведки, Вы… как настоящий патриот Страны Советов пытаетесь связаться с нами… и свое патриотическое настроение… связать с нашими боевыми действиями… Вы прекрасно знаете и понимаете… Вас агитировать не следует, т. к. Вы полноценно грамотный товарищ… Что нашего строя никому не свергнуть…
Дорогой товарищ! Близится гибель фашизма…. Я прошу в любое время, удобное для Вас, явитесь ко мне для устных переговоров. Заверяю Вас и даю честное слово партизан, идите абсолютно спокойно, не беспокойтесь за последствия. Никто Вас и пальцем не тронет, не спадет с Вас ни одного волоса… И будет ли справедливо, если мы, советские люди, будем друг друга уничтожать, когда у нас есть общий проклятый враг?! Время встречи, место встречи устанавливайте Вы. Я благосклонно полагаюсь на Вашу честность и справедливость… Прошу встретиться, очень хочется встретиться и нужно.
С приветом, комбриг Заслонов»
[482]
.
Лебедь, уйдя в самовольную отлучку, побывал в бригаде «Дяди Кости». Из соединения Заслонова он возвратился в Осинторф радостный и возбужденный. На следующее утро капитан попросил направить его роту в лес на заготовку дров. Его просьба не вызвала подозрения у командования РННА: этим занимались поочередно все подразделения. 117 вооруженных «народников», прихвативших с собой 50 ручных пулеметов, заранее спрятанных в кустах, ушли в лес. Шмуглевский встретил роту Лебедя недалеко от Сухой гряды и вывел в направлении деревни Озера. Прибывших «народников» построили, и Заслонов обратился к ним с небольшой речью, призвав до последней капли крови сражаться с врагом
[483]
.
Окрыленная первой удачей, организация Шмуглевского усилила антишафистскую пропаганду среди личного состава РННА. Через бывших военнопленных распространялись листовки и газеты, велась агитация. По оценкам партизанской разведки, 25–30 % бойцов и командиров РННА были настроены просоветски и ожидали удобного случая для перехода к «народным мстителям»; 30–45 % — верили в идеи Русского освободительного движения и в победу немцев, многие из них относились к категории пострадавших от советской власти; и, наконец, оставшиеся 30–40 % составляли группу колеблющихся военнослужащих, которых служба в «Граукопфе» привлекла возможностью более легкого существования, нежели в пересыльных лагерях
[484]
.
Параллельно с бригадой Заслонова разложением «народников» занимался особый отряд НКВД СССР «Грозный» лейтенанта Ф. Ф. Озмителя. Как видно из секретных документов Народного комиссариата внутренних дел, а также воспоминаний ветеранов советских органов госбезопасности, отряд «Грозный», действовавший в тесном контакте с оперативно-чекистской группой НКВД по БССР, приступил к разложению РННА во второй половине июля 1942 г. Чекисты попытались установить контакт с русскими добровольцами при следующих обстоятельствах.
Вдоль опушки Щербинского лесничества располагались деревни Новая Земля и Гичи. С южных окраин этих деревень в районе железнодорожного разъезда Шуховцы хорошо просматривались автомагистраль Москва — Минск и железная дорога Орша — Смоленск. Именно здесь партизаны чаще всего устраивали засады. Чтобы пресечь партизанские налеты и подрывы воинских эшелонов, в этот район была направлена 1-я рота из гарнизона «Москва», которой командовал некто Григорьев. Озмитель, проведя совещание с командирами партизанских отрядов Никандром Талерко и Николаем Соколовым, принял решение склонить роту РННА на переход. Через жителей деревни Новая Земля Григорьеву передали записку с предложением о бесконтактном способе связи и условиях перехода роты к партизанам
[485]
.
Встреча была назначена на двенадцать часов дня. Чекисты прибыли к месту переговоров заранее, заняли позиции на случай боя. В назначенный час партизанские парламентеры просигналили о начале переговоров. Но как только они подали условный сигнал, по ним был открыт огонь из пулеметов и минометов. Завязался бой, и в результате переговоры не состоялись. Как позже установили чекисты, Григорьев оказался морально стойким командиром «народников». Получив записку Озмителя, он ее сразу отправил в штаб РННА и в дальнейшем действовал строго по плану руководителей «Граукопф», отдавших приказ подготовить засаду и уничтожить партизан. Тем не менее, опасаясь, что подразделение Григорьева окажется неустойчивым, «народников» отозвали в Осинторф, а вместо них прислали 3-ю роту I батальона гарнизона «Москва», которой командовал бывший старший лейтенант РККА Н. П. Максютин. В качестве контрпропагандистской акции в районе действия особого отряда НКВД Озмителя с самолетов были разбросаны листовки, озаглавленные «Нашим лесным братья!», где содержался призыв прекратить вооруженное сопротивление и переходить на сторону РННА для совместной борьбы против большевизма
[486]
.
Неудача не огорчила чекистов. Они стали искать новые способы, как разложить «народников». Во-первых, партизанские командиры подготовили ответную листовку (в ней, в частности, говорилось: «Совершенно напрасно вы тратите бумагу, призывая нас сложить оружие и суля райское житье под игом иноземцев-захватчиков»), которую тайком переправили в 3-ю роту I батальона. И, во-вторых, при помощи оперативно-чекистской группы НКВД по БССР к операции подключили двух женщин-агентов «Софью» и «Валю» (их настоящие имена и фамилии до сих пор неизвестны). Как следует из сообщений, агенты повели обработку Максютина, и особенно в этом преуспела «Валя», склонившая командира роты к переговорам с партизанами
[487]
.
10 августа 1942 г. в деревне Марково (Руднянский район Смоленской области) неожиданно появились два военнослужащих РННА — офицер и солдат. Партизаны привели «народников» в штаб к Озмителю, где состоялся малоприятный разговор. После этого делегатов из 3-й роты I батальона отпустили обратно, снабдив их листовкой, где вновь предлагалось перейти к партизанам.
На следующий день, 11 августа, 3-я рота в полном составе покинула опорный пункт в деревне Новая Земля и якобы вышла в лес для организации засады. Погрузив на подводы 12 пулеметов, три миномета, боеприпасы, радиостанцию, продовольствие и другое имущество, подразделение выдвинулось в район населенного пункта Марково. Вечером того же дня перебежчики достигли деревни. Максютин, как вспоминает ветеран КГБ А. Казицкий, выстроил солдат, приложил руку к козырьку и отрапортовал Озмителю:
