А в следующий момент ему на спину прыгнул этот Парень Макака, вцепился в его волосы и стал рычать прямо ему в ухо. Билли протянул руку назад, схватил его, и тут Макака его укусил. Мама родная! У Билли в глазах аж звезды вспыхнули!
Разумеется, вечно торчащий на площадке надсмотрщик, мистер Сопливый Нос, ничего не сделал, а только кудахтал: «Перестаньте, мальчики! Разойдитесь, мальчики!» Парня Макаку заперли в пустом классе и позвонили его матери, чтобы она забрала его домой. Но мамаша не послушалась и оставила его в школе. Что ж, тем хуже для него. Потому что теперь они уже шли вдоль подножия холма, пересекая бейсбольное поле.
Вот они, Джеми и Парень Макака.
Понеслась!
Билли налетает на них, как бык, сбивает обоих с ног, и они летят, словно кегли, повалившись прямо возле ямы за краем поля. Джеми тормозит мордой о землю, поднимая облако коричневой пыли, а Парень Макака взлетает на проволочную ограду позади домашней базы. Сзади дружки Билли орут во все горло:
— Крови! Мы хотим крови!
Маленький дурачок Джеми ноет, сидя в пыли, поэтому Билли направляется прямиком к Парню Макаке. Он размахивается скейтбордом и достает прыгучего гаденыша прямо по уху. Тот валится на землю, как тряпичная кукла, но тут же вскакивает на ноги, и Билли, желая преподнести козлу урок, бьет его снизу в подбородок — так, что у того даже ноги от земли отрываются. Билли не хочет запачкать в крови новые кроссовки «Ванс», поэтому он снова берется за доску, намереваясь
врезать ею по плоской роже Парня Макаки. Возможно, удастся сломать ему нос или челюсть, и тогда он будет еще безобразнее, чем сейчас.
Но Парень Макака отскакивает в сторону, доска со звоном ударяется в металлическую сетку, и тут враг впивается зубами в запястье Билли и изо всех сил кусает его. Билли кричит, роняет доску, а Макака продолжает висеть на его руке, словно бульдог. Рука немеет, из нее течет кровь и капает на подборок Парня Макаки. Выкатившимися глазами он таращится на Билли. Волосы на его голове торчат дыбом, и Билли охватывает дикий страх: «Твою мать! Да он меня сейчас сожрет!» — проносится у него в голове.
Но потом подбегают дружки Билли и начинают в восемь рук молотить Макаку скейтами по голове. Билли орет, Макака рычит, и, кажется, проходит целая вечность, пока Макака наконец разжимает челюсти и отпускает руку Билли. Макака прыгает на Марки Лестера, бьет его в грудь, и Надоедала падает на землю, валя вместе с собой своих товарищей. Образовывается куча-мала, вокруг которой клубится пыль. Билли тем временем нянчит свою кровоточащую руку.
Через несколько секунд Билли поднимает глаза и видит, что Макака висит на проволочной ограде футах в пятнадцати над землей и таращится на них сверху, а приятели Билли прыгают внизу, вопят на него и потрясают в воздухе скейтами. Но ничего не происходит. Билли поднимается на ноги и говорит:
— Вы похожи на стадо обезьян!
— Мы хотим, чтобы он слез на землю.
— Он не слезет, — говорит Билли. — Он не дурак. Он знает, что тогда мы вышибем из него дух. По крайней мере я точно вышибу.
— Так как же заставить его спуститься?
Билли испытывает злость, слепую ярость. У него чешутся руки. Поэтому он подходит к Джеми и начинает пинать его ногами, пытаясь попасть ему по его маленьким яйцам, но парень крутится, вопит и зовет на помощь. Некоторым из приятелей Билли это приходится не по душе. — Эй, оставь его! — кричат они. — Он же еще совсем сосунок!
Но Билли думает: «Хрен вам! Я хочу, чтобы этот долбаный Макака слез на землю! И он слезет!» Маленький гаденыш катается в пыли. На тебе! На! На тебе еще раз! Щенок валяется в пыли и зовет на помощь.
И вдруг дружки Билли принимаются кричать:
— Дерьмо!
— Дерьмо! Дерьмо!
— Дерьмо!
И — убегают. А потом что-то горячее и мягкое ударяется сзади в шею Билли. Он ощущает запах и не может поверить этому. Господи Иисусе, он просто не может в это поверить!
— Дерьмо! Эта тварь кидается дерьмом!
Парень Макака все там же, наверху, только теперь у него спущены штаны. Он гадит себе в руку, швыряется дерьмом и, главное, не промахивается! Парни уже все заляпаны им, и тут еще один кусок дерьма попадает Билли прямо в лицо. У него в этот момент как раз приоткрыт рот.
— Тьфу, тьфу, тьфу!
Он отплевывается, вытирает лицо и снова начинает отплевываться, пытаясь избавиться от омерзительного вкуса. Обезьянье дерьмо! Твою мать! Дерьмо! Билли поднимает кулак и кричит:
— Ты, гребаное животное! И получает еще один кусок дерьма. Чпок! Прямо в лоб. Билли хватает свою доску и убегает к приятелям. Они
тоже плюются. Это отвратительно! От их одежды, лиц воняет дерьмом. Они смотрят на Билли. Их лица перепачканы. На них написано: «Смотри, во что ты нас втянул!» — пора сделать решительный шаг, и Билли знает, какой именно.
— Этот парень — животное! — говорит он. — А с животными известно, как поступают. У моего отца есть пистолет, и я знаю, где он его держит.
— Ты только болтать умеешь!
— Трепач!
— Сами увидите! — огрызается Билли. — Завтра Парень Макака в школу не придет. Вот увидите!
Билли устало тащится домой, остальные плетутся следом за ним. А он тем временем думает: «Господи, что же я такое сейчас наобещал!»
ГЛАВА 066
Стэн Милграм отправился в долгое путешествие, чтобы проведать свою тетушку в Калифорнии, но уже через час пути Жерар принялся жаловаться.
— Воняет! — сказал он. — Вонь до небес! — Повернув голову, птица посмотрела в окно. — Что это за дыра?
— Это Колумбус, штат Огайо, — ответил Стэн.
— Отвратительно! — сказал Жерар.
— Про это место говорят: Колумбус это Кливленд, только без шика.
Птица промолчала.
— Знаешь, что такое шик?
— Да. Заткнись и веди машину.
Жерар, похоже, был недоволен, хотя у него и не было для этого оснований, учитывая то, как хорошо с ним обращались последние дни. Стэн не поленился, залез в Интернет и выяснил, что предпочитают серые африканские попугаи. В результате Жерар получил вкусные яблоки и особую зелень. Стэн даже не стал выключать на ночь телевизор в зоомагазине, чтобы Жерару не было скучно. Уже через день Жерар перестал щипать его пальцы и даже позволил Стэну посадить себя на плечо, не укусив при этом его за ухо.
— Мы уже приехали? — спросил Жерар.
— Нет, мы едем только час.
— Сколько еще осталось?
— Нам придется ехать три дня, Жерар.
— Три дня. Это будет двадцать четыре умножить на три… Семьдесят два часа.
У Стэна отвисла челюсть. Он еще никогда не слышал, чтобы птицы могли совершать арифметические действия.
